Ради чего? Записки спортивного психолога

...Я шёл к своему дому, к «нашим», но шаг мой замедлился. Эмоции, вызванные неожиданной встречей, стихли, и моя сознательная сфера взяла инициативу в свои руки. «Вопрос далеко не оче­виден, — думал я. — Есть дружба и личное между людьми, и это не предаётся. Но есть и другое и тоже очень значимое — официальные отношения, в которые ставит людей, даже самых близких, сама жизнь. На Олимпийские игры более двухсот госу­дарств послали своих людей, сыновей и дочерей, а также тех, кто будет помогать им в их жестоких сражениях, и ты — один из них».

«И парень тот, он тоже здесь, — звучала в моих ушах песня Владимира Высоцкого, — среди стрел­ков из «Эдельвейс», их надо сбросить с перева-

ла». Песня об альпинистах, вместе бравших до войны эту вершину, а теперь обязанных стрелять друг в друга.

Я всё больше замедлял свой шаг, представлял, как я в нашей красно-белой форме сборной Рос­сии вхожу в дом, населённый людьми в тёмно-синей форме делегации Казахстана, и с каждой секундой казалось мне это противоестественным и даже кощунственным, нечестным, предатель­ским, невозможным. Никто бы не понял меня — ни наши, ни они.

Появились и другие мысли: как легко, оказы­вается, развести людей по разные стороны бар­рикад, стоит только одеть их в разные одежды и дать им в руки разные флаги.

И вдруг подозрения в адрес моего всегда лю­бимого спорта вышли на ведущее место в строю переполнявших в данную секунду мыслей и чувств. Он-то, а я жизнь свою прожил в нём, в моём спорте, всегда был для меня вне критики и подозрений, был эталоном отношений между людьми, был эталонной моделью жизни.

И понял я, что к Гале я даже не подойду, ког­да увижу её в той же столовой. Что-то очень се­рьёзное вмешалось сейчас в сферу моей души, моего внутреннего мира.

— Родина послала тебя сюда, в Афины, — слы­шал я чей-то голос, — Родина красиво одела тебя. И никто не допрашивал тебя на партсобрании — не предашь ли ты её интересы? Нет, тебе там, ещё в Москве, вручили аккредитацию и авиаби­лет, тебя красиво встретили и привезли сюда в Олимпийскую деревню. Тебе поверили, на тебя надеются, тебя ждут с победой! — тот же голос слышал я внутри себя.

Итак, решение принято, нелёгкое решение. Никогда и никому не отказывал я в помощи.