|
Мой долг — воспитать, взрастить в человеке своего рода хороший (доброкачественный) цинизм (и не раз меня упрекали в этом). Но он, этот цинизм, как можно быстрее освободит личность спортсмена от иллюзий и как следствие — от будущих разочарований, защитит спортсмена, его личность, а иногда и здоровье от разрушения.
И я обязан защитить его от всяких бед! * * * На дворе август две тысячи третьего. Свой отпуск отдаю этим страницам. Прошло полтора года, но я по-прежнему в плену тех олимпийских дней, хотя после нашей встречи в июне свой олимпийский дневник не открывал ни разу. Лёша изменился, стал внешне спокойнее, рассудительнее. Операция была тяжелой, болезненной, и ещё ничего не закончено — предстоит ещё несколько операций, и в четверные прыжки нет возврата.
...Мы попрощались и скорее всего навсегда, по крайней мере как психолог и спортсмен. Врач умирает вместе с каждым невылеченным больным. А когда умирает психолог? Не вместе ли с навсегда уходящим из спорта спортсменом? И не тогда ли, когда завершается очередной этап в работе и возобновится ли сотрудничество со спортсменом или командой — всегда неизвестность? И не после ли обычного поражения, хотя ты ни в чем не можешь упрекнуть себя, но тем не менее не ты будешь решать вопрос о продолжении работы и дружбы с людьми, ставшими 240
близкими и родными? И не после ли побед, и громких, и рядовых, когда спортсмен во многом благодаря тебе проявил свои лучшие качества, и опять ты не знаешь — а будешь ли нужен теперь, когда главное ты уже сделал? Психолог умирает всегда, много-много раз за свою жизнь в спорте! Даже окончание любого соревнования я переживаю всегда тяжело. Вместе с последним ударом гонга исчезала, умирала та чудесная атмосфера, сказочно объединяющая всех нас, и мгновенно люди становились ненужными друг другу. Расставаний с людьми, которых успел полюбить, было в жизни так много, что в итоге все эти переживания суммировались и изменили меня. Как заметил один наблюдательный журналист, радостный блеск из моих глаз ушел. Но мог ли я не допустить таких изменений в своей личности в своё время? Вероятно, мог бы, если бы меня кто-нибудь об этом предупредил. Что и делаю я для моих последователей сегодня. — 124 —
|