Разноцветные белые вороны

Как и в случаях воровства, родители бывают весьма обеспокоены, если их ребенок склонен бить баклуши. Конечно, это не вызывает такой сильной тревоги: все-таки лень — не воровство! Но, тем не менее, все хотят видеть своих детей трудолюбивыми, что, на наш взгляд, не подтверждает версию о народе-лентяе.

При этом, как вы понимаете, вполне естественно, что любой ребенок время от времени (кто чаще, кто реже) не хочет мыть посуду, убирать постель, идти за хлебом, делать уроки. У ребенка невротического скла­да, помимо «нормальной» лени, весьма часто наблюда­ются проявления, если так можно выразиться, псевдо­лени — как своеобразной защитной реакции.

Когда ребенок регулярно отказывается от одного и того же вида деятельности (предположим, не желает читать), это вполне может быть обусловлено тайным, тщательно скрываемым страхом неудачи. Дети-невро­тики, как правило, не уверены в себе и, кроме того, болезненно реагируют даже на самое ничтожное пора­жение, ибо воспринимают его как великий позор. Это, конечно же, прямо связано с повышенным эгоцен­тризмом в сочетании с заниженной самооценкой, что приводит к патологической застенчивости (см. главу «Кто там, за стенкой?»). Так вот: страх неудачи, прямо связанный, повторяем, с болезненной застенчивостью, в свою очередь, нередко порождает нежелание делать то или другое. Причем, в силу этих же свойств, невротику может казаться, мниться — он мнитель­ный! — что он плохо читает или плохо бегает. А уж если однажды ему было сделано замечание, или, не дай Бог, кто-то засмеялся... Он предпочтет считаться лен­тяем — лишь бы не травмировать свое уязвимое самолюбие.

В главе «Бумажный тигр» вы уже прочитали про восьмиклассника Юру, добродушного увальня, стра­давшего вспышками агрессии и неожиданно оказавше­гося блистательно остроумным. Тогда мы не стали упоминать о еще одной жалобе его мамы — жалобе на хроническую лень. Юра под любым предлогом пропус­кал школу. А все из-за чего? Да из-за той же самой учительницы истории, которая, как ему казалось, его буквально замордовала. Нет, она ничего страшного не делала, просто пару раз выразила неодобрение, когда мальчик отвечал у доски. Но тонкокожему невротику и этого было вполне достаточно. Он стал хронически «лениться», причем вскоре его негативное отношение к урокам истории распространилось на школьные занятия в целом, что, конечно, вызывало у мамы сильное беспокойство.

• А по дому помогает? — спрашивали мы.
• Представьте себе, с огромным удовольствием! И на базар со мной сходит, и ковры пропылесосит. Даже пол каждое воскресенье на кухне моет... На все готов этот лентяй, лишь бы уроки не делать. Ему, бездельнику, в школу ходить не нравится!

Вот вам яркий пример псевдолени. Настолько яркий, что можно только удивляться отсутствию какой бы то ни было логики в маминых умозаключениях, когда она, на конкретных примерах проиллюстрировав трудолю­бивую натуру своего сына, тут же называет его лентяем и бездельником.