Разноцветные белые вороны

У Шуры, конечно, были непростые отношения с родителями. А у кого при раздельной жизни они простые? Кстати, обстоятельства вскоре изменились — родители получили квартиру и забрали мальчика к себе, но кражи продолжались. Главным, как показала работа с Шурой, тут было другое. Шура по своему невротически хрупкому складу характера принадлежал к категории «интеллигентных» детей, но, будучи маль­чиком очень амбициозным и своевольным, жаждал каждую минуту привлекать к себе внимание. А в классе, где он учился, собрались, как нарочно, все дворовые хулиганы, поэтому престижной была «кру­тость», а вовсе не интерес к исторической литературе. Не обладая особой физической силой и храбростью, Шура не мог рассчитывать на победы в драках и надеялся купить уважение шпаны нехитрым ассорти­ментом коммерческих ларьков. Денег, которые ему давали на школьный завтрак, естественно, на это не хватало, и пришлось немного «позаимствовать» у род­ственников. Шура, правда, не рассчитывал, что аппе­титы шпаны будут расти в геометрической прогрессии. Когда «крутяки» прогуляли за одни день всю дедушки­ну получку и потребовали еще, он и сам был бы рад от них отвязаться, но уже не знал, как.

Переехав к родителям и поменяв школу, Шура, хоть и прекрасно представлял себе последствия своих «под­вигов», тем не менее очень быстро воссоздал старую ситуацию. Причем в новом классе вовсе не было засилия шпаны, но он, как многие невротики, имел склонность к тревожным ожиданиям, и смоделирован­ная им заранее; стрессовая ситуация настолько завладе­ла фантазией мальчика, что оказалась сильнее реаль­ности. Ну, а на ловца и зверь бежит. Единственный хулиган, который был в классе, моментально прилип к новенькому, стал вымогать деньги, угрожать, избивать. В работе с этим мальчиком предподросткового воз­раста (то есть случай был достаточно запущенным!) мы пошли сразу в нескольких направлениях. Во-первых, дали ему возможность самоутвердиться. Кроме того, что он был признан «великим артистом», мы просили его то рисовать декорации, то двигать мебель, то даже ремонтировать театральную ширму. И постоянно хва­лили за ум и интеллигентность. Во-вторых, мы поста­рались снять невротические страхи перед хулиганами. В этюдах «хозяин—собака» вороватой и одновременно трусливой была его Жучка. Шура в роли собаки постоянно попадал в трагикомические ситуации, а в роли хозяина вынужден был ее и вызволять, и наказы­вать, и воспитывать.

Вдобавок, мы впервые попробовали... элевировать страхи! Договорившись заранее с педагогом, который руководил детской студией компьютерной мультипли­кации, мы направили Шуру туда (он, конечно, был в восторге!) и разработали для него специальную про­грамму. Суть ее сводилась к тому, что, сочиняя сцена­рии будущих компьютерных мультиков, Шура под руководством педагога должен был вплетать в сюжет­ную канву свои страхи, причем, в юмористическо ключе. На экране все это оживало. Никаких реальных! жизненных ситуаций в самодельных мультиках не было. И герои все были вымышленными. Реальными были только эмоции, которые испытывал. Шура, превращая свои страхи в креативные (то есть творческие) элементы сюжета и тем самым давая им новую — более возвышенную! - реализацию.