Мать девятилетнего Лени Д. начала разговор с нами со слов: —Я ни на что не надеюсь. Все перепробовала — и как горох об стенку. Короче, мой сын — кандидат в колонию. Это однозначно. А к вам я пришла просто так, для очистки совести... Леня стал заниматься у нас, и очень быстро выяснилось, что он безумно привязан к матери. А мать вторично вышла замуж и уже два года жила отдельно от сына. — Муж у меня нервный товарищ, — объяснила она, — до сорока лет жил с горячо любимой мамочкой и детей не выносит. Впрочем, она призналась, что и ее ребенок тяготит, что она не любит с ним играть, заниматься, и вообще ей все это неинтересно. Мы поняли, что мальчик остро переживал равнодушие матери и предпочитал вызывать пускай отрицательные, но сильные эмоции с ее стороны. Воровством он этого добивался. Мать впадала в состояние неистовства, кричала, плакала, проклинала Леньку и весь белый свет. А он... он почти блаженствовал. Мать же еще больше ужасалась, видя такую странную реакцию, и обзванивала валютные аптеки в поисках таблеток, прописанных психиатром. Нельзя сказать, чтобы эта женщина ни в чем нас не слушалась. Нет, она начала уделять сыну больше внимания, даже пыталась неуклюже приласкать его (чего раньше не делала никогда!). Воровство стало случаться реже — раньше мальчик воровал чуть ли не каждый раз во время встреч с матерью или непосредственно накануне. Но в одном мать была непреклонна: Ленька по-прежнему жил с бабушкой и дедушкой. К счастью, в дело вмешалась судьба. Придя на очередное занятие, Ленька с восторгом оповестил всех присутствующих, что теперь он живет с мамой.
После этого мы видели Леню с интервалами в полгода и год. За все время он совершил кражу всего один раз: в летнем лагере, где ему очень не нравилось и куда мама за месяц ни разу не приехала. Кстати, его отчим оказался не таким уж страшным детоненавистником, а, напротив, принял самое деятельное участие в воспитании пасынка. Случай Шуры по внешним обстоятельствам во многом напоминал случай Лени. Шура тоже жил с бабушкой и дедушкой, тоже воровал (как правило, у домашних), тоже доводил этим свою мать до исступления и тоже любил всякие демонстративные выходки. Казалось бы, все идентично. Но мотивы воровства были совсем другие. Попутно заметим, что по богатству и сложности мотивации воровство, быть может, стоит на первом месте среди поведенческих отклонений невротической природы. — 148 —
|