Разноцветные белые вороны

Мы воздействовали и непосредственно на Гришу, давая ему через театральные этюды «хозяин — собака» понять (а понимал он все прекрасно, так как мальчи­ком был смышленым), что демонстративность прежде всего смешна.

Интересная деталь: в своей анкете на вопрос «О чем ты мечтаешь?» он ответил лаконично — «О власти». Так вот, ставя собаку (которая задумана нами как символическое alter ego ребенка) в разные нелепые ситуации, вызванные демонстративностью ее поведе­ния, мы старались внушить Грише, что невозможно управлять людьми, если постоянно себя им противо­поставляешь и своевольничаешь.

Бывают и не столь прозрачные ситуации. У Валенти­на Г. в семье вроде бы все обстояло благополучно. Любящая мать, преданный, заботливый отец и сестра-погодок, с которой у Вали были вполне дружеские, доверительные отношения. И мы вслед за матерью какое-то время тоже недоумевали, почему в такой замечательной семье мальчишка вытворяет бог знает что: прогуливает уроки, дерзит учителям, устраивает хулиганские выходки и, главное, все делает только наперекор. Даже если родители предлагали ему что-то заведомо любимое, приятное, давно желанное, он непременно отказывался, и не просто отказывался, а... Скажем, семья собиралась на зимние каникулы в Новгород. Поездка планировалась заранее, к ней долго готовились, и вот — завтра отъезд. Чуть ли не перед отходом поезда Валя заявляет, что в Новгород он не поедет, а желает ехать к родственникам в Калугу. И настаивает-таки на своем!

Правда, на наших занятиях ничего подобного не происходило. И если бы не заметные глазные тики, у нас к Вале не было претензий. Да, видно было, что мальчик самолюбив, не прочь покрасоваться, блеснуть, но это ничего общего не имело с той картиной, которую, не жалея красок и не без литературного мастерства, живописала мама в своих еженедельных отчетах.

Не случись истории с женскими гигиеническими пакетами, мы бы еще долго пребывали в недоумении. К счастью, она произошла не на исходе, а в середине лечебного цикла, и мама не замедлила нам об этом сообщить.

Двенадцатилетний Валя несколько дней донимал ее расспросами о гигиенических пакетах: что это такое, для чего предназначено? И все «на голубом глазу»! Мать краснела, бледнела, покрывалась испариной и, наконец, сдавшись, объяснила все как есть. Она ис­кренне считала, что он спрашивает, потому что не знает (это в двенадцать-то лет, да еще при такой заботливой рекламе!).

Насторожившись, мы уже другими глазами взглянули на семейную идиллию. И увидели, что отец, добрый, положительный, хозяйственный, совершенно не соот­ветствует по темпераменту своей пылкой жене, кото­рая, как лермонтовский парус, все время «просит бури». И даже не просит, а как будто нарывается. Валя (как это ни удивительно, если вспомнить ее жалобы) и оказался той самой «бурей», в которой она и обретала парадоксальный покой.