|
Хочется поговорить и еще об одном популярном заблуждении. Принято утверждать, что родители в вопросах воспитания детей должны выступать «единым фронтом». Отсутствие же этого единства рассматривается как порок. А-а, ты у нас добренький, ты его всегда прощаешь, никакой требовательности... Я одно говорю, а ты другое?! Если я наказываю, ты должен меня поддерживать! Конечно, родители должны быть едины в главном: в представлениях о добре и зле, о том, что черное, а что белое. К примеру, если мать говорит, что воровать дурно, отцу негоже утверждать, что воровство — добродетель. Но если мать поставила ребенка в угол, он уже какое-то время там постоял, и, судя по всему, его это сильно опечалило, прав будет отец, который пожалеет наказанного ребенка. Нет, он, конечно, не подвергнет сомнению авторитет матери, не скажет, что она плохая, злая, жестокая! Не скажет и что провинность ничтожна, а потому недостойна наказания. Соглашаясь со справедливостью кары, он все равно пожалеет. Что делаем мы, поссорившись с мужем (женой)? Звоним подруге, идем «посидеть с ребятами», просто уходим на работу! Короче говоря, у взрослых есть та или иная отдушина. А куда деваться ребенку? Кому он пожалуется на свое страдание? Ведь он страдает, даже если знает, что наказан за дело. Несокрушимый комплот родителей невыносим. Да и наша цель вовсе не в том, чтобы помучить ребенка! Важно лишь следить за тем, чтобы роли карающего и милующего не закреплялись. Сегодня накажет мама, а пожалеет папа. А завтра наоборот. Очень естественно, когда жалеет бабушка. И не надо ее за это упрекать. Так было во все времена. А закрепление ролей карающего и милующего опасно не только тем, что ребенок будет бояться или даже ненавидеть сурового родителя. Опасность таится и в том, что сердобольный отец (или мать) начинает самоутверждаться за счет злой, плохой мамы (или папы). И в один прекрасный день ребенок попытается тоже образовать комплот — с добрым родителем против злого. И постепенно разгорится война, а семья сейчас едва ли не единственный оплот мира... О пользе беспринципности Раз уж мы в предыдущей главе упомянули о «войне и мире», как-то само собой выскакивает слово из современного политического лексикона — «компромисс». И, может быть, потому сегодняшняя политика так ужасает нас войнами и так мало радует миротворческими успехами, что наши государственные деятели слово «компромисс» выучили, а вот что за ним стоит — не чувствуют. Не то чтобы не понимают, а именно не чувствуют. У них не сформировано побуждение к взаимным уступкам. И это вполне понятно: общество, в котором главенствовала система «приказ—подчинение», не располагало к компромиссам. — 13 —
|