За Маркса

[105] Не следует смешивать теорию самого Гегеля с Марксовыми суждениями о Гегеле. Сколь бы удивительным это ни могло показаться тем, кто знаком с Гегелем по суждениям Маркса, Гегель в своей теории общества отнюдь не является обратной стороной Маркса. «Духовный» принцип, конституирующий внутреннее единство исторической гегелевской тотальности, ни в коем случае не может уподобляться тому, что у Маркса фигурирует в качестве «экономической детерминации в конечном счете». У Гегеля нельзя обнаружить обратного принципа: детерминации в конечном счете со стороны Государства или Философии. Это Маркс говорит: в действительности гегелевская концепция сводится к тому, что идеология предстает в качестве движущего момента Истории, поскольку это идеологическая концепция. Но сам Гегель не говорит ничего подобного. Для него в обществе, в существующей тотальности нет детерминации в конечном счете. Гегелевская тотальность не объединяется посредством какой — то фундаментальной инстанции, существующей в ее пределах, она не объединена и не детерминирована посредством одной из своих «сфер», будь то политической, философской или религиозной. Для Гегеля принцип, объединяющий и детерминирующий общественную тотальность, — это отнюдь не та или иная «сфера» общества, но принцип, не имеющий ни привилегированного места, ни привилегированного тела в обществе, причем по той причине, что он присутствует во всех местах и во всех телах. Он — во всех определениях общества, экономических, политических, юридических и т. д… вплоть до самых духовных определений. Возьмем, к примеру, Рим: для Гегеля отнюдь не его идеология объединяет и детерминирует его, но «духовный» принцип (являющийся моментом развития Идеи), проявляющий себя во всех римских определениях, в экономике, политике, религии, праве и т. д. Этот принцип есть абстрактная юридическая личность. Это «духовный» принцип, лишь одним из многих проявлений которого является римское право. В современном мире это субъективность, которая является столь же универсальным принципом: субъективностью здесь является и экономика, и политика, и религия, и философия, и музыка, и т. д. Гегелевская тотальность общества такова, что ее принцип одновременно и имманентен, и трансцендентен ей, но как таковой он никогда не совпадает с какой — то определенной реальностью самого общества. Именно поэтому о гегелевской тотальности можно сказать, что она обладает единством «духовного» типа, в котором каждый элемент есть pars totalis, а видимые сферы суть всего лишь отчужденное и восстановленное разворачивание того же самого внутреннего принципа. Это значит, что тип единства гегелевской тотальности ни в коем случае нельзя отождествлять (пусть даже в качестве его противоположности) со структурой единства тотальности марксистской.