|
Прибавление. Организм может выздороветь от болезни; но так как он с самого начала болен, то здесь таится необходимость смерти, т.е. разложения, - необходимость того, чтобы ряд процессов стал пустым, не возвращающимся в себя процессом. В половой противоположности непосредственно умирают только выделенные половые члены - растительные части; они умирают здесь из-за своей односторонности, а не как целое: как целое они умирают из-за противоположности мужского и женского, которую каждый имеет в самом себе. Как у растения тычинки (stamina) набухают в пассивное плодовместилище, а пассивная сторона пестика в рождающее начало, так теперь каждый индивидуум является сам единством обоих полов. Но это есть его смерть; ибо он есть не что иное, как индивидуальность, и она есть его существенное свойство. Только род есть в одном единстве единство законченных целых. Следовательно, подобно тому как вначале в организме обнаружилась непреодоленная противоположность мужского и женского, так теперь в нем обнаруживается более определенная противоположность абстрактных форм целого, которые появляются при лихорадке и наполнены целым. Индивидуальность не может расчленить свою самость, потому что последняя не есть всеобщее. В этой всеобщей несоразмерности коренится отделимость души от тела, между тем как дух вечен, бессмертен; ибо, будучи истиной, он сам есть свой предмет, неотделим от своей реальности: он есть всеобщее, которое само обнаруживает себя как всеобщее. В природе же, наоборот, всеобщность проявляется только этим отрицательным образом - только в том, что субъективность оказывается снятой во всеобщности. Форма, в которой осуществляется вышеназванное разделение, и есть завершение единичного, которое претворяет себя во всеобщее, но не может выдержать эту всеобщность. Животное сохраняет себя, правда, живым по отношению к своей неорганической природе и своему роду; но последний как всеобщее все же под конец одерживает верх. Живое как единичное умирает от привычки к жизни, умирает оттого, что вживается в свое тело, в свою реальность. Жизненность становится сама по себе чем-то всеобщим, поскольку деятельности приобретают всеобщий характер; и в этой всеобщности умирает жиз- — 548 —
|