связи, но и его внешнее ограничение в пространстве определено имманентной и развернутой формой. Так, форма манифестирует теперь себя сама и не есть лишь обнаружение своеобразного способа отпора внешнему насилию 123. Прибавление. Если в-самом-себе-бытие обнаружилось прежде только через внешний толчок и в виде реакции на него, то теперь форма уже не проявляется ни через внешнее насилие, ни в виде гибели материальности: без всякого импульса со стороны тело носит в себе тайного, тихого геометра, который как вполне проникающая форма организует его вовне и внутри. Это внутреннее и внешнее ограничение необходимо для индивидуальности. Так и поверхность тела ограничена формой; тело замкнуто в себе и обнаруживает свою специфическую определенность без всякого внешнего воздействия, в своем спокойном, устойчивом существовании. Кристалл, правда, не составлен механически, но в нем все-таки резюмируется механизм как нечто индивидуальное, ибо эта сфера именно и есть спокойная устойчивость внеположности, хотя отношение частей к центру и определено имманентной формой. То, что образовано таким способом, освобождается из-под власти тяжести: оно растет, например, вверх. Естественные кристаллы оказываются при рассмотрении насквозь расчлененными. Тем не менее здесь еще нет души, которую мы найдем в царстве жизни, потому что индивидуальность здесь еще не стала предметом для самой себя, и в этом состоит отличие неорганического от органического. Индивидуальность еще не есть субъективность, при которой бесконечная форма, различная в самой себе и объединяющая свои различия, существует также и для себя. Это мы найдем лишь в ощущающем; здесь же индивидуальность еще погружена в материю - она еще не свободна, она только есть. Дальнейшим является та определенность, которая свойственна неорганическому образу в отличие от всего органического. Действительно, образ, с которым мы здесь имеем дело, отличается тем, что пространственные определения формы суть в нем еще только рассудочные определения: прямые линии, плоские поверхности и определенные углы. Мы должны объяснить теперь, почему это так. Форма, раскрывающаяся в кристаллизации, есть немая жизнь, которая удивительным образом бродит в чисто механическом, как будто лишь извне определяемом камне — 203 —
|