Но если им самим, так сказать для собственного употребления, философия “ни к чему”, то для них, как для “слоя”, “клана”, она необходима. Это хорошо понимают проницательные интеллектуалы, способные видеть, что к чему в этом мире. Таким, например, был Альбер Швейцер, этический Дон Кихот начала и середины XX века. Присоединяясь ко многим другим подобным заявлениям, он горюет по поводу “крушения” философии, полагая, что современная ему философия превратилась в пенсионера, вдали от мира перебирающая то, что удалось спасти. Творческий дух покинул ее, полагает он, — все больше она становится философией без мышления. Ставя такой печальный диагноз, А. Швейцер все же стремится обосновать необходимость бытия философии, выделить и обозначить ее основную, главную, генеральную функцию. По его мнению, последнее назначение философии состоит в том, чтобы быть хранителем и стражем всеобщего разума. Всеобщего, сиречь всечеловеческого, общезначимого, универсального. Это не бог весть какая оригинальная идея. Восходит она к истокам философии Нового времени, к французскому просвещению и немецкой классике, поставившим понятие Разума в центр своих теоретических построений. Справедливо полагая, что задачей философии является создание мировоззрения, А. Швейцер выстраивает такую цепочку рассуждений: по его мнению, Платон не прав, утверждая, что мыслители должны быть кормчими государства, их отношение к обществу иное. Кант и Гегель, утверждает он, возвышались над умами миллионов людей, которые за всю жизнь не прочли ни одной строчки их сочинений и даже не подозревали, что повинуются им. А дело в том, что все, кто действуют в обществе, все, кто занимает там некоторые командные посты, могут реализовать только то, что имеется в мышлении эпохи. А философия и есть (по меткому определению Гегеля) эпоха, схваченная в мыслях, духовная квинтэссенция времени, как именовал ее молодой К. Маркс. Философия не терпит дилетантизма, праздного суесловия, поверхностного скольжения по суровым проблемам. Она не может быть тем, что теперь часто именуют словечком “хобби” — увлечением, забавой. Как хорошо когда-то было сказано отечественным публицистом и философом Е. Богатом: философия — это любовь к мудрости. Она не может быть “хобби” хотя бы потому, что увлечение — не больше чем увлечение, а любовь — не меньше чем любовь. То, что наличествует в мышлении эпохи, в ее генеральных, глубинных, общезначимых чертах, создается, продуцируется прежде всего философами. Именно они, прежде всего они формируют, формулируют, распрезентуют (представляют) то, что именуется духом времени, духовной атмосферой, строят мировоззрение, излучающее фундаментальные идеи во все области Духа. — 13 —
|