Задача философской глобалистики сейчас особо ответственна. Мир не должен ожидать, пока задумчивые философы, почесывая в затылке, будут категориально выражать то, что уже ушло в прошлое, кануло в вечность. Когда-то Гегель в работе “Основы философии Права” сформулировал тезис о том, что Сова Минервы вылетает только в полночь. Иными словами, “обобщать”, категоризировать, “интегрировать” и прочая и прочая, философия должна лишь тогда, когда, говоря по-современному, “поезд уже ушел”. Так и говорил он: “Когда философия начинает писать своей серой краской по серому, это показывает, что некоторая форма жизни постарела и своим серым по серому философия может не омолодить, а лишь понять ее”. Однако такая, мягко говоря, грустная оценка возможности философии далеко не всеми принимается. И вряд ли с ней можно безоговорочно согласиться. Даже в те времена лучшие ученики Гегеля дополняли его пассажи своими воззрениями. Один из его лучших учеников Михелет утверждал, что философия — это также предрассветный крик петуха, возвещающий первую молодость мира. Примем эту характеристику философии и будем надеяться, что речение о том, что наше дело прокукарекать, а Солнце хоть не вставай, не окажется воплощением прозорливости, будем надеяться, что философы “скажут” и мир их услышит. Посему в этой книге ставится цель: представить человечество на переломе тысячелетий как реальный объект осмысления философско-теоретической мысли. Однако выход к абстрактно-философской модели человечества требует предварительного рассмотрения того эмпирического материала и концептуальных схем, которые бытуют в разных областях духовного освоения мира, построений и логических конструкций естествознания и социально-гуманитарного знания, этики и эстетики. К такому рассмотрению мы и переходим в следующих разделах. 2 В зеркале естествознания Современная цивилизация, взятая всепланетно, глобально, рассматриваемая целостно в отвлечении от ее внутреннего многообразия, может получать различные характеристики. Наиболее распространено ее обозначение как техногенной индустриальной цивилизации. Это определение достаточно приемлемо, поскольку многие другие или слишком расплывчаты и беллетристичны, либо частичны, не охватывают глубинных сущностных оснований нынешнего бытия рода людей. Такое истолкование рубежа достигнутого человечеством на исходе XX столетия лежит в русле социально-философского рационалистического истолкования истории. Оно, разумеется, отлично от характеристик, используемых в различных конфессиональных формах религии или в поисках эзотерической, оккультной мысли. — 18 —
|