Слова и вещи

В начале XVII века, в тот период, который ошибочно или справедливо называют «барокко», мысль перестает двигаться в стихии сходства. Отныне подобие — не форма знания, а, ско-

85

рее, повод совершить ошибку, опасность, угрожающая тогда, когда плохо освещенное пространство смешений вещей не ис­следуется. «Заметив какое-нибудь сходство между двумя веща­ми, — говорит Декарт в первых строках «Правил для руковод­ства ума», — люди имеют обыкновение приписывать им обеим, даже в том, чем эти вещи между собой различаются, свойства, которые они нашли истинными для одной из них» 1. Эпоха подобного постепенно замыкается в себе самой. Позади она оставляет одни лишь игры. Это игры, очарование которых уси­ливается на основе этого нового родства сходства и иллюзии; повсюду вырисовываются химеры подобия, но известно, что это только химеры; это особое время бутафории, комических иллю­зий, театра, раздваивающегося и представляющего театр, quiproquo2 снов и видений, это время обманчивых чувств; это время, когда метафоры, сравнения и аллегории определяют поэтическое пространство языка. И тем самым знание XVI ве­ка оставляет искаженное воспоминание о том смешанном, ли­шенном твердых правил познании, в котором все вещи мира могли сближаться согласно случайностям опыта, традиций или легковерия. Отныне прекрасные и строго необходимые фигуры подобия забываются, а знаки, которыми они отмечены, теперь принимают за грезы и чары знания, не успевшего еще стать рациональным.

Уже у Бэкона содержится критика сходства, эмпирическая критика, затрагивающая не отношения порядка и равенства между вещами, а типы ума и формы иллюзий, которым под­вержен ум. Речь идет о некоей теории quiproquo. Бэкон не рас­сеивает подобия посредством очевидности и ее правил. Он по­казывает, как подобия манят взгляд, исчезают при приближе­нии к ним, но вновь возникают тут же, немного дальше. Это — идолы. Идолы пещеры и театра заставляют нас уверовать в то, что вещи сходны с тем, что мы узнали, с теориями, ко­торые мы себе придумали. Другие же идолы заставляют нас верить, что сходство есть между самими вещами. «Человече­ский ум естественно склонен предполагать в вещах больше по­рядка и сходства, чем в них находится; и в то время как при­рода полна исключений и различий, ум повсюду видит гармо­нию, согласие и подобие. Отсюда та фикция, что все небесные тела описывают при своем движении совершенные круги»; та­ковы идолы рода, спонтанные фикции ума, к ним присоединя­ются — в качестве следствий, а иногда и причин — путаницы в языке: одно и то же имя в равной мере применяется к ве­щам разной природы. Это идолы рынка 3. Только осторожность