Слова и вещи

1 Все части речи были бы в таком случае лишь разъединенными и со­единенными фрагментами этого первоначального междометия (Destutt de Tracy. ?l?ments d'Id?ologie, t. II, p. 75).

139

сделать снова слышимыми; это происходит потому, что пред­ставление доставляет себе знаки, которые слова могут поро­ждать, а вместе с ними и весь язык, являющийся лишь даль­нейшей организацией звуковых знаков. Вопреки своему назва­нию «язык действия» порождает неустранимую сеть знаков, от­деляющую язык от действия.

И тем самым он обосновывает природой свою искусствен­ность. Дело в том, что элементы, из которых этот язык действия слагается (звуки, жесты, гримасы), предлагаются последова­тельно природой, и тем не менее они в большинстве случаев не обладают никаким тождеством содержания с тем, что они обо­значают, но обладают по преимуществу отношениями одновре­менности или последовательности. Крик не похож на страх, а протянутая рука — на ощущение голода. Будучи согласован­ными, эти знаки останутся лишенными «фантазии и каприза» 1, поскольку раз и навсегда они были установлены природой; но они не выразят природы обозначаемого ими, так как они вовсе не соответствуют своему образу. Исходя именно из этого об­стоятельства, люди смогли установить условный язык: они те­перь располагают в достаточной мере знаками, отмечающими вещи, чтобы найти новые знаки, которые расчленяют и соеди­няют первые знаки. В «Рассуждении о происхождении неравен­ства»2 Руссо подчеркивал, что ни один язык не может основы­ваться на согласии между людьми, так как оно само предпо­лагает уже установленный, признанный и используемый язык. Потому нужно представлять язык принятым, а не построенным людьми. Действительно, язык действия подтверждает эту необ­ходимость и делает эту гипотезу бесполезной. Человек получает от природы материал для изготовления знаков, и эти знаки слу­жат ему сначала для того, чтобы договориться с другими людьми в выборе таких знаков, которые будут приняты в даль­нейшем, тех значений, которые за ними будут признаны, и пра­вил их употребления; и эти знаки служат затем для образова­ния новых знаков по образцу первых. Первая форма соглаше­ния состоит в выборе звуковых знаков (самых легких для рас­познавания издали и единственных могущих быть использован­ными ночью), а вторая — в составлении с целью обозначения еще не обозначенных представлений звуков, близких к звукам, указывающим на смежные представления. Так, посредством ряда аналогий, побочно продолжающих язык действия или по меньшей мере его звуковую часть, устанавливается язык как таковой: он на него похож, и «именно это сходство облегчит его понимание. Это сходство называется аналогией... Вы ви-