Русская Философия. Энциклопедия

4) значение пространства рус. земли и путей сообщения в распространении способов интеллектуального развития;

5) интеллектуальное значение векового отсутствия загра­ничных путешествий и географических открытий; 6) влия­ние государственных начал - централизации, системы опе­ки, регламентации и крепостного права; 7) влияние раз­личных патологических явлений нервной сферы рус. на­рода на характер, направление его умственной жизни, т. е. физиология народной мысли; 8) значение вековой умствен­ной эксплуатации или исключения женщины из сферы общественной и умственной жизни и деятельности. Щ. приходит к заключению, что вековая физическая работа народа в непосредственной сфере природы не только есте­ственно вела и ведет рабочий народ к «реально-умствен­ному» развитию, но развивала и развивает в нем преиму­щественно такие интеллектуальные органы, к-рые являют­ся существенными рабочими силами. Из-за преобладания деятельности внешних чувств теоретическому мышлению были отведены самые узкие границы. При господстве вне­шних чувств над мыслящим и познающим разумом, вме­сто идей чистого разума, вместо научно-философского, теоретического мышления развивался по преимуществу грубый физический эмпиризм, чему способствовали распространение и укоренение «византийского супрана-туралистического умонастроения и миросозерцания». Все это привело к преобладанию в умственном складе народа чувственного над рациональным.

С о ч.: Земство и раскол. Спб., 1862. Вып. 1; Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого). Спб., 1863. Ч. 1-2; Соч.: В 3 т. Спб., 1906-1908; Собр. соч. Доп. т. к изд. 1906-1908. Иркутск, 1937.

Л и т.: Аристов Н. Я. А. П. Щапов (Жизнь и сочинения). Спб., 1883; Корбут М. К. А. П. Щапов как родоначальник ма­териалистического понимания русской истории. Казань [1928]; Кабанов П. И. Общественно-политические и исторические взгля­ды А. П. Щапова. М., 1954; WachendorfJ. Regionalismus, Raskol und Volk als Hauptprobleme der russischen Geschichte bei A. P. Scapov. Koln, 1964.

В. В. Ванчугов

ЩЕРБАТОВ Михаил Михайлович (22.07(2.08). 1733, Моск­ва -12(23). 12.1790, Москва) - историк, социальный мысли­тель, общественный деятель консервативного направления. Принадлежал к знатному древнерус. роду Рюриковичей.

Получил всестороннее домашнее образование. Наряду с философией и историей Щ. увлеченно занимался «статис­тикой» (государствоведением), художественной литерату­рой и естествознанием, владел одной из лучших библиотек в России (15 тыс. т.). Военная карьера Щ. закончилась с обнародованием манифеста «О вольности дворянской» (1762). Он вышел в отставку в чине капитана лейб-гвардии. Незадолго до этого в журн. «Ежемесячные сочинения» появились его первые литературные опыты. Представляя собой переводы и компиляции древн. и совр. Щ. авторов, они были посвящены гл. обр. нравственно-философским, а также правовым и социально-экономическим вопросам. Тогда же Щ. приступил к важнейшему делу своей жизни -к изучению «русской старины», собирая материалы к Ему т. своей «Истории Российской от древнейших времен» (все­го было напечатано 7 т., охватывающих период до 1610 г.). Как и мн. представители рус. аристократии, Щ. принял учас­тие в масонском движении 50-80-х гг. XVIII в. Он не был в нем заметной фигурой, однако нек-рые элементы его со­циального утопизма, нравственный ригоризм, отношение к религии формировались под сильным влиянием масон­ства. В 1767 г. Щ. поступает на гражданскую службу, уча­ствует в работе Вольного экономического об-ва и в ко­миссии по составлению нового Уложения, где в острой полемике с представителями купечества и крестьянства наиболее аргументированно представлял позицию арис­тократии. Он выступил, в частности, за пересмотр петров­ской «Табели о рангах», против равенства в правах родови­того и чиновного дворянства, против расширения эко­номической деятельности купечества и размывания со­словных границ, был решительным противником ограничения власти помещиков над крестьянами. В 1778 г. Щ. назначается президентом Камер-коллегии, позднее - се­натором и тайным советником. В его публицистике этого периода обсуждаются вопросы дворянского самоуправ­ления, обосновывается необходимость организации армии по принципу военных поселений. Щ. пишет первые 6 разд. энциклопедического труда «Статистика в рассуждении Рос­сии», в к-ром намечается программа комплексного описа­ния географического положения, экономики, народонасе­ления, государственного устройства, культуры и внешней политики Российской Империи. После выхода Щ. в отставку в 1788 г. в его произв. резче обозначалось расхождение с политикой Екатерины II, точнее сформулированы его со­циальные воззрения. К этому времени относятся ст. «Размышления о дворянстве», «Размышления о законодате­льстве вообще». Несколько ранее (1784) Щ. издает «Путе­шествие в землю Офирскую». Написанное в жанре соци­ально-утопического романа, оно наиболее полно отрази­ло его идеал общественного устройства. А в кон. 80-х гг. «сочиняет втайне» самое острое из своих произв. - памф­лет «О повреждении нравов в России». Дворянский оппозиционер консервативного толка, Щ. отвергал прин­цип абсолютной монархии как ведущий к деспотизму, пра­вовому хаосу, общественным «нестроениям» и упадку нравственности. В этом он соглашался даже с «левыми» течениями политической мысли эпохи Просвещения. Власть монарха должна быть ограничена «мудрым» законодательством, гарантом чего выступает родовитое дворянство, обладающее просвещенным разумом и «по­томственной добродетелью». С т. зр. Щ., именно это сосло­вие, наделенное кодексом чести, вписало наиболее слав­ные страницы в историю России. Признавая большую эко­номическую эффективность свободного труда, Щ., одна­ко, выступил против отмены крепостного права в России на том основании, что вред от этого перевесит пользу. В силу разности климата мн. области империи придут в за­пустение, т. к. освобожденные крестьяне мигрируют на плодородные земли. Щ. также полагал, что плохое состоя­ние отечественного судопроизводства, низкая агрокульту­ра приведут к обнищанию осн. массы «землепашцев», дроблению земель, наконец, к разорению дворянства -опоры самодержавного государства. Вредная «химера равности состояний» лежит в основе демократического типа государства. Сама природа, к-рая не терпит однообразия, восстает, считает Щ., против демократии. Отсюда данный тип государства характеризуют нестабильность, борьба партий, слишком медленное «течение государственных дел» и т. д. Опираясь на идеи Ж. Ж. Руссо, а также европей­ских консерваторов, Щ. подверг критике свойственное эпохе Просвещения оптимистическое упование на «естествен­ный свет» разума, науки, на торжество общественно-исто­рического прогресса. С т. зр. Щ, «повреждение нравов» -слишком высокая цена за подъем материального произ­водства и удовлетворение социально-политических амби­ций «третьего сословия». По той же причине Щ., подобно Голицыну, Лопухину, Фонвизину, был против тех масшта­бов и темпов преобразований в России, к-рые были наме­чены Петром I. Философские взгляды Щ. достаточно про­тиворечивы и эклектичны. Они сложились как под влияни­ем антидогматической мысли Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза, Е. Галилей) и Просвещения (П. Голь­бах, Ш. Монтескье, Ж. Ж. Руссо), так и тяготевших к мисти­цизму масонских авторов, а также Б. Паскаля, М. Мендель­сона и Л. К. Сен-Мартена. В обосновании «превечных истин» - бытия Бога, бессмертия души, загробного воздая­ния - Щ. склоняется к канонам «естественной религии», де­изму и рационализму. В своем «Путешествии в землю Офир­скую» он резко отрицательно отзывается и об атеистах («бо­гохульники», «безумцы»), и о «внешней церкви». Щ., по су­ществу, предлагает свой вариант религии - без строгой кодификации, без авторитетов, Священного писания, фак­тически без богослужения и духовенства. «Основание ве­ры... происходит от самого размышления и очевидного зре­ния вещей» (Соч.: В 2 т. Спб., 1896. Т. 1 .С. 830). Высшим пред­метом философствования оказывается, по Щ., сам человек в единстве «горнего» и «дольнего», духовного и телесного. Если воспитание, как утверждали европейские просветители, «делает» человека, то Щ. признает главным результатом вос­питания способность объективного самопознания и на этой основе - самовоспитания. Такая способность, будучи раз­вита в человечестве, может значительно улучшить «приро­ду человека», а следовательно, и общественную мораль.