Русская Философия. Энциклопедия

Лит.: Успенский В. М. Толковая Палея. Казань, 1876; Тихонравов Н. С. Соч. М., 1898. Т. 1. Древняя русская литература. С. 156-170; Мильков В. В. Религиозно-философское значение Палеи Толковой // Философские и богословские идеи в памят­никах древнерусской мысли. М., 2000. С. 108-204.

А. П. Щеглов

ТОЛСТОВСТВО - религиозно-нравственное учение о непротивлении злу, составляющее основу мировоззрения позднего Толстого; практические опыты, вдохновленные данным учением и направленные на его воплощение. Исходной основой мировоззрения Толстого является воп­рос о смысле жизни, к-рый, по его мнению, становится для человека проблемой, требующей безотлагательного решения тогда, когда его жизнь терпит крах, оказывается бессмысленной. Сама постановка вопроса, по Толстому, означает констатацию того, что начало и последнее осно­вание жизни заключены не в ней самой. Ответом на воп­рос о том, какое бессмертное, бесконечное значение име­ет смертная, конечная жизнь человека, может быть толь­ко вывод о непостижимом для разума абсолютном нача­ле жизни. Такое начало жизни именуется Богом. Больше о понятии Бога ничего определенного сказать нельзя; это - предел разума, устанавливаемый самим разумом. Стремление к Богу как изначальной полноте истины есть, по Толстому, свобода; последняя вообще состоит в дви­жении от меньшей истины к большей. Истина о Боге от­носится к таким истинам совр. человека, к-рые являются испытанием его свободы. Признание Бога как источника жизни и разума предопределяет отношение человека к нему; суть отношения человека к Богу умещается в фор­мулу «не как я хочу, а как Он хочет». Это есть формула любви и одновременно формула добра. Любить Бога -таков высший закон жизни и нравственный императив человека, вытекающий из его объективного положения в мире. Бог, свобода и добро - суть «смысложизненные» понятия, каждое из них представляет конкретизацию, иную формулировку вопроса о смысле жизни. По мнению Тол­стого, наиболее точное и совр. понимание смысла жизни как идеала движения к бесконечному дает Иисус Хрис­тос, все учение к-рого есть метафизика и этика любви. В прямой полемике с законом Моисея Христос формули­рует 5 конкретных заповедей (Мф. 5, 21^48): не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей других народов. Эти заповеди яв­ляются отрицательными, указывают на то, что люди мо­гут уже не делать; центральной среди них Толстой считал четвертую («не противься злому»), к-рая налагает абсо­лютный запрет на насилие. Толстой дает 3 постепенно углубляющихся определения насилия; а) физическое пре­сечение, убийство или угроза убийства; б) внешнее воз­действие; в) узурпация свободной воли. В его понимании насилие тождественно злу и прямо противоположно люб­ви; заповедь непротивления является негативной форму­лой закона любви. Непротивление переводит человечес­кую активность в план внутреннего нравственного само­совершенствования, в отличие от насилия, направленно­го на внешнее ограничение зла. Формула непротивления есть попытка преодоления общественных конфликтов, к-рые приняли форму нравственного противостояния, когда то, что одни считают злом, другие считают добром, и наоборот. Идея т. наз. справедливого насилия исходит из предпосылки, что зло должно быть наказано, более доб­рые должны обуздать более злых. Проблема состоит в определении того, кто может выступить от имени добра. При отсутствии согласия именно в вопросе о том, где доб­ро и где зло, любая из конфликтующих сторон может с одинаковым основанием выступать от имени добра. В такой ситуации есть только одно решение, к-рое ведет к согласию, - никто не должен противиться насилием тому, что он считает злом, т. е. узурпировать право говорить от имени добра. Если исходить из общечеловеческой мора­ли христианства, согласно к-рой все люди есть сыны чело­веческие и равны в своем нравственном достоинстве, то обосновать насилие человека над человеком невозмож­но. Одной из худших форм насилия Толстой считал смерт­ную казнь: это - насилие, совершаемое с холодной систе­матичностью и с претензией на законность, оправдан­ность. По этим же основаниям, с т. зр. Толстого, вообще официально санкционированные и систематически орга­низованные формы насилия хуже неофициальных и спон­танных. Однако при очевидной невозможности оправда­ния насилия люди в массе своей не исполняют закона не­противления, даже не верят ему. Толстой называет две осн. причины этого. Первая состоит в многотысячелет­ней традиции опоры на закон насилия. Вопреки распрос­траненным суждениям критиков (напр., И. А. Ильина) Толстой не стоит на позиции абстрактно-моралистичес­кого отрицания насилия. Он допускает оправданность государственного насилия в прошлом и даже настоящем и видит в исторической обоснованности насилия объяс­нение его исторической инерции. Вторая причина заклю­чается в целенаправленном искажении христианского учения со стороны христианских церквей. Это искаже­ние выразилось в том, что: а) каждая из церквей объявила себя единственной хранительницей истины христианства; б) само учение было сведено к Символу веры, призван­ному подменить Нагорную проповедь; в) была поставле­на под сомнение четвертая заповедь, санкционированы войны и жестокость. Учение Христа из сферы нравствен­ных обязанностей и поступков переместилось в область внутренних надежд и мечтаний. В результате насилие по­лучило дополнение и продолжение в обмане. В христиан­ском мире сложилась противоестественная ситуация, ког­да люди исповедуют то, что они на деле отрицают. Толсто­вская философия непротивления есть разновидность фи­лософии истории. Непротивление Толстой рассматривал как приложение учения Христа к общественной жизни, социальную программу, а осн. задачу, решаемую с по­мощью непротивления, видел в качественном преобра­зовании отношений в об-ве - достижении мира между людьми через изменение духовных основ жизни. Непро­тивление злу в его понимании - это единственно эффек­тивная форма борьбы со злом. Насилие, в особенности государственное, в значительной мере держится на под­держке со стороны тех, против кого оно применяется. Поэтому простое неучастие в насилии, достигаемое че­рез непротивление, уже есть его ослабление. Кроме того, Толстой говорит не вообще о непротивлении злу, а лишь о непротивлении злу насилием, физической силой. Это не исключает противление злу другими - ненасильствен­ными - методами. Хотя Толстой не разрабатывал тактику коллективного ненасильственного сопротивления, но его учение допускает и даже предполагает ее. Сфера действия такой тактики - духовное влияние, ее типичные формы -убеждение, спор, протест и т. д. Таково осн. содержание Т. - жизнеучения Толстого. В ходе его выработки он ис­пытал разнообразные идейные влияния (брахманизм, буддизм, даосизм, конфуцианство, иудаизм, ислам), воз­действие учений философов-моралистов (Сократ, поздние стоики, Кант, Шопенгауэр). Однако сама идея интерпре­тировать христианство как учение о непротивлении злу возникла у него самостоятельно (зародившись, в частно­сти, в беседах с крестьянами, в т. ч. с сектантом В. К. Сютаевым). Уже после публикации своих религиозно-фило­софских соч. он узнал об американском абсолюционисте У. Гаррисоне (1805-1879), основавшем журн. «Non-resistent», и о его соотечественнике А. Баллу (1803-1890), авторе катехизиса непротивления, а также о др. сторонни­ках непротивления; он много сделал для распростране­ния их идей и соч. Войдя в контакт со своими единомыш­ленниками в России и во всем мире (в т. ч. с М. Ганди). Толстой способствовал тому, чтобы люди, исповедующие ненасилие, нашли друг друга. Первым опытом, задавшим тон всем последующим, явилась жизнь самого Толстого после 1878 г. (в числе характерных ее черт - опрощение, отрицательное отношение к собственности, вегетариан­ство, земледельческий труд, приоритет духовной общно­сти перед внешними, в т. ч. семейными, обязанностями и т. п.). На основе Т. как религиозно-нравственной програм­мы жизни и вокруг Толстого стали практиковаться нена­сильственные опыты, охватывающие культивирование вегетарианства (особенно благодаря существовавшему с 1909 г. «Московскому вегетарианскому обществу»), неуча­стие в государственных формах насилия, воинской служ­бе, полицейско-судебной системе и т. д. (выделялся создан­ный в 1918 г. под руководством В. Г. Черткова, ближайшего друга и соратника Толстого, Объединенный совет религи­озных общин и групп, добившийся декрета Совнаркома РСФСР от 4 янв. 1919 г. «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям»), разнообраз­ную издательско-просветительскую деятельность. Наибо­лее полным воплощением Т. считались сельские общины, организовывавшиеся в соответствии с толстовским идеа­лом братской жизни на земле. Т. как практика получило широкое развитие после Октябрьской революции 1917 г., но на рубеже 20-30-х гт. оно стало интерпретироваться как форма примиренчества со злом и насильственно подав­ляться советской властью. Искаженное понимание Т. и до наст. вр. сохраняется в общественном сознании.