Русская Философия. Энциклопедия

Лит.: Громогласов И. М. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядства. Сергиев Посад, 1895; Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и его противники. М., 1887; Кутузов Б. П. Церковная реформа XVII века, ее истинные при­чины и цели. Рига, 1992. Ч. 1-2; Он же. Тайная миссия патриар­ха Никона. М., 2007; Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984; Зеньковский С. А. Русское старо­обрядчество: В 2 т. М., 2006; См. также лит. к статье Старооб­рядчество.

М. О. Шахов

РАССУДОК И РАЗУМ - понятия, посредством к-рых раз­личаются осн. уровни (стороны) мыслительного процес­са, а также способы мыслительной деятельности. В оте­чественной духовной культуре XI-XVII вв., в традиции древнерус. византизма различаются способность мыш­ления как «телесное око», к-рым человек воспринимает предметы по частям (т. е. аналитически), и «умное око», к-рое осмысливает их в единстве и целостности. Благода­ря умному оку, к-рое подчиняется вере, человек может не только мысленно восходить через видимое к невиди­мому, но и видеть, постигать в какой-то мере самого Твор­ца. Различение уровней, способов мыслительной деятель­ности в этот период прослеживается также в контексте сопоставления «внешней» и «внутренней» мудрости. Внешняя (античная, языческая) мудрость - это ум «от стихий мира приобретенный», это плотское мудрование. В ней непомерное значение придается «хитроречным сил­логизмам» (Аристотеля), ей недоступны высшие истины. Внутренняя мудрость - христианская. Когда человечес­кий ум осеняется ею, ему становятся доступны и истины откровения. В философских курсах, читаемых в Киево-Могилянской и Славяно-греко-латинской академиях, значительное внимание уделялось интеллектуальному по­знанию. Приоритетное значение в нем придавалось ра­ционально-дедуктивному мышлению. Однако при этом немаловажная роль отводилась и способности непосред­ственного, недискурсивного познания. У просветителей 2-й пол. XVIII в. разумность мышления, по существу, отож­дествляется с правильностью силлогического рассужде­ния. Для них «согласное с разумом или умом называется то, что из известных общих истин через верные следствия вывести можно, а противное разуму или уму называется то, что не сходствует с известными общими истинами» (Козельский). Высшим орудием и критерием достовер­ного мышления признается формально-логический дис­курс, в особенности соблюдение закона противоречия (см. Вольфианство). В этот период проблема уровней интел­лектуального познания разрабатывалась и представите­лями богословско-философской мысли. Так, митрополит Платон (Левшин) положительно оценивает «здравый ра­зум, к-рый с кротостью упражняется в познании вещей и испытании дел Создателевых», но подчеркивает, что для «здравой мудрости» недоступно понимание вещей в их внутреннем существе. Познание сущности, тем более сущности вещей невидимых, мира как целого («целого союза вещей») и, наконец, Бога в той мере, в какой оно вообще возможно, - прерогатива верующего разума, исходный принцип к-рого - синергизм, а главный метод -анагогия. В нач. XIX в. рус. шеллингианцы осуществля­ют сопоставительный анализ рассудочной деятельности и умозрения. Рассудочное мышление, связанное с эмпи­рией, скользит по поверхности явлений, не проникая в их сущность. Умозрение - «это такой способ мышления, по которому в основание принимаются начала, развитые в уме его собственными средствами, независимо от опыт­ности, и от сих начал по законам мышления поступают через ряд последствий к заключению» (М. Г. Павлов). В соч. славянофилов подвергнуты разбору такие черты ог­раниченности рассудочного мышления, как склонность к самодостаточности, притязание на роль высшей инстанции в познании истины, замкнутость в сфере чисто логи­ческих понятий, этическая нейтральность и т. п. Эти чер­ты могут и должны преодолеваться в развитии мышления до нахождения в глубине души «внутреннего корня разу­мения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума» (Киреевский). На высшем его уров­не осуществляется полнейшее развитие внутреннего зна­ния и «разумной зрячести». А. С. Хомяков называет такой уровень мысли всецелым разумом, а Киреевский - ду­ховным или верующим разумом (см. Цельность, Цель­ность духа). Развитие разума в этом направлении славя­нофилы рассматривали в контексте задач возрождения в рус. об-ве и в отдельном человеке жизненных начал, в особенности восстановления и развития принципа наци­ональной духовной самобытности (см. Русская идея). Близкие воззрения на взаимоотношения рассудка и разу­ма обосновывались в духовно-академической филосо­фии, в к-рой развивались традиции «верующего разума» (см. Голубинский, Кудрявцев-Платонов, Несмелое). Бе­линский понимает под рассудочностью односторонность, однобокость подхода к предмету или проблеме. С его т. зр., рассудок всегда схватывает только одну сторону пред­мета, рассматривает ее безотносительно к другим, абсо­лютизирует ее. Разум рассматривает предмет со всех сто­рон, хотя они как будто противоречат одна другой; разум умеет «мирить противоположности в одном и том же предмете», видит, что «жизненная движимость развития состоит в крайностях, и только крайность вызывает про­тивоположную себе крайность. Результатом сшибки двух крайностей бывает истина». С т. зр. Герцена, рассудок -«тот момент разума, которым эмпирическое содержание начинает разлагаться на логические элементы свои». Пока эти элементы берутся в их отвлеченной отдаленности, они образуют «безвыходные ряды антиномий, в которых обе стороны неправы». Но мышление не ограничивается «бедными категориями» рассудочной логики. Ему при­суще и «диалектическое влечение», благодаря к-рому оно, «останавливаясь на односторонних определениях пред­мета, невольно стремится к восполняющей стороне его». Для Герцена это стремление - «начало биения диалек­тического сердца», причем это сердце не колышется толь­ко взад и вперед: «в диалектических переходах мысль ста­новится чище, живее». Диалектическая пульсация мысли рано или поздно приводит к высшим областям мышле­ния, восхождение к к-рым совсем не обязательно означа­ет снятие противоположностей в гармоническом синте­зе. Гегелевское примирение антиномических противопо­ложностей, по словам Герцена, есть «мистицизм, фило­софская теодицея, аллегория и самое дело, намеренно смешанные». Это такое разрешение, «которое не разре­шает, а дается на веру». Диалектика чистого разума не то же, что диалектика жизни. В жизни, в истории «разум вырабатывается, и вырабатывается трудно... его надобно достигать» («С того берега»). В соч. позитивистов (Ле-севич, Кавелин) трактовка рассудка и разума обусловле­на общим неприятием метафизической философско-гно-сеологической проблематики как спекулятивной, непри­ятием «заопытного умозрения», как такового. Рассудоч­ное мышление отождествляется Лесевичем с обыденным сознанием. Оно рождает понятия, комбинирует их, при­чем делает это произвольно, стихийно и бесконтрольно, оно несвободно от элементов априоризма, а также сме­шивает понятия с представлениями. Разумная ступень познавательного процесса - это созидательное научное мышление. Оно целиком основано на опыте, очищенном от априоризма и трансцендентализма, оно критично и осмысленно. При этом принципы диалектического ос­мысления реальности отвергаются, как голословные и бесплодные. В. С. Соловьев противопоставляет органи­ческое мышление рассудочно-механическому (понятий­ному). Понятия не могут уловить конкретное, они дают только тень предмета, его внешние грани и очертания. Органическое же мышление способно постигать индиви­дуальное в его бытийности и неповторимости благодаря тому, что оно опирается на интеллектуальную интуицию и осуществляется в форме идей. Идея способна схваты­вать предметы действительности во всем богатстве и пол­ноте (всеединстве) их определений. При этом выраже­ние идей («цельное знание») возможно только в согласии с общими логическими схемами, а основание разумнос­ти мышления в целом заключается в его софийности. Флоренский противопоставляет рассудочному мышле­нию «духовно просветленный» софийный разум, дискурсивно-логическому знанию интуитивное «полное веде­ние». В живом духовном опыте подвижников находят раз­решение антиномии, совмещаются противоположности, несовместимые в рассудочно-логическом мышлении. Это учение было неоднозначно воспринято его современни­ками. Жесткое противопоставление софийного разуме­ния логической рассудочности было воспринято и разви­то Булгаковым. В то же время Е. Н. Трубецкой усмотрел в нем выражение мистического алогизма, поскольку, по его мнению, мысль и истина, как таковые, неустранимым образом предполагают логику и логичность (см. Антиномизм). Согласно Франку, ограниченность рассудочного отвлеченного знания преодолевается разумом - интуи­цией, открывающей человеку доступ к глубинным сфе­рам бытия. Франк различает интуицию - чистое созерца­ние предмета (как всеединства) и живую интуицию, инту­ицию- жизнь. Живая интуиция - единство знания и жиз­ни. Благодаря ей «мы проникаем в предстоящее нам бытие во всей его полноте». В рус. марксизме (Плеханов, Лент и др.) сохраняется (идущее еще от Гегеля и Маркса) двой­ственное понимание природы рассудка. С одной сторо­ны, дается высокая оценка логической четкости, недвус­мысленности, упорядоченности, доказательности рассу­дочного мышления. С другой стороны, отмечается, что ему не по силам осмысление переходов количественных изменений в качественные, парадоксов совпадения про­тивоположностей и отрицания отрицания и т. д. Рассудок -носитель лишь здравого смысла, он не всегда диалекти­чен, в то время как разумно только диалектическое мыш­ление. Оно должно исходить из практики, как такого про­цесса, к-рый имеет достоинство не только всеобщности, но и непосредственной действительности; важнейшим требованием такого мышления является введение всей че­ловеческой практики в полное определение предмета и как критерия истины, и как реального, практического оп­ределителя связи предмета с тем, что нужно человеку (Ленин). Интерес к проблеме рассудка и разума сохра­нялся в философии в советской и постсоветской Рос­сии. В историко-философском и общегносеологическом аспектах она разрабатывалась в трудах Асмуса, Гайденко, Гулыги, Ильенкова, Нарского, Ойзермана и др. Взаимо­отношения рассудка и разума в развитии научного по­знания рассматривались Копниным, Е. П. Никитиным и др. Познавательные функции рассудка и разума в их со­циальной и культурно-исторической обусловленности исследованы Г. С. Батищевым, В. С. Библером и Н. В. Мотрошиловой. Взаимодействие рассудка и разума в кон­тексте проблемы сущности рациональности и ее эволю­ции в совр. условиях обстоятельно рассмотрено Н. С. Автономовой в кн. «Рассудок. Разум. Рациональность» (М., 1998) и трудах В. С. Швырева; мировоззренческим аспектам понятий «рассудок» и «разум», их связям с ка­тегориями «истина», «дух», «душа», «духовность», «трансцендентное» посвящена монография В. С. Возня-ка «Метафизика рассудка и разума» (Киев, 1994).