Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: Соч.: В 2 т. М„ 1988. Т. 2. С. 3-138. Лит.: Владиславлев М. И. Рецензия на «Кризис западной философии: против позитивистов», магистерскую диссертацию

B. С. Соловьева // Журнал Министерства народного просве­щения. 1875. № 1; Страхов Н. Н. Еще о диспуте Соловьева // Московские ведомости. 1874, 9 декабря; Кавелин К. Д. Апри­орная философия или положительная наука? По поводу дис­сертации г. В. Соловьева. Спб., 1875; Козлов А. А. Г. Влад. Со­ловьев как философ // Знание. 1875. № 1-2;Лесееич В. В. Как иногда пишутся диссертации // Отечественные записки. 1875. № 1; Страхов Н. Н. История и критика философии // Журнал Министерства народного просвещения. 1881. № 1; Лукьянов

C. М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы: Материалы к био­графии. Пг., 1916. Т. 1; Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М„ 1990. С. 111-163.

Б. В. Межуев

«КРИТИКА ОТВЛЕЧЕННЫХ НАЧАЛ» - произв. В. С. Соловьева (1880). В основу книги легло убеждение, что объяснить познание из него самого невозможно. И пото­му задача состоит в том, чтобы объяснить его из безус­ловного метафизического центра всего существующего, из абсолютного (см.: Соловьев В. С. Критика отвлечен­ных начал // Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 586-590). Осн. внимание в книге уделяется критическому анализу наи­более значительных в западноевропейской философии гносеологических учений, называемых Соловьевым от­влеченным реализмом и отвлеченным рационализмом. Отвлеченный реализм имеет 3 осн. формы: сенсуализм, эмпиризм и позитивизм. Все они исходят из предпосыл­ки, что необходимым основанием познания является при­знание реального существования предмета познания. Но для познания недостаточно объективной реальности его предмета, необходимо еще, чтобы он существовал для всех и всегда; предметом познания должно быть призна­но не изменяющееся явление, а нечто такое, что лежит за явлением, будучи основой его существования и позволя­ющее осмыслить явления в их необходимости и законо­мерности. Поскольку все названные формы реализма не учитывают этих и др. обстоятельств, все они носят на себе неизгладимую печать отвлеченного реализма, фиксиру­ющего только одну из существенных сторон познания, но не всю их совокупность в их целостности. Этот же недо­статок присущ и всем рационалистическим концепциям природы познания. Рационализм фиксирует др. суще­ственную сторону познавательного акта - необходимость и существенность рациональной формы и всех творчес­ких потенций мышления. Но эти последние также не ис­черпывают собою всей полноты познавательного про­цесса. И тогда, когда философия стремится утвердить их в качестве таковых, получается отвлеченный рационализм. Отвлеченный рационализм также имеет 3 осн. вида: ра­ционализм догматический (классический докантовский рационализм), рационализм критический (в лице кантовского рационализма) и рационализм абсолютный (пан­логизм Гегеля). Всем им присущ один и тот же коренной недостаток - во всех формах отвлеченного рационализма разум рассматривается как последнее основание позна­ния и тем самым превращается в пустую форму истины. Отвлеченный реализм в своем последовательном разви­тии приходит к выводу, что всё есть явление, а отвлечен­ный рационализм, проведенный последовательно, - что всё есть понятие. И оба воззрения, будучи проведены до конца, приводят к одному и тому же отрицательному ре­зультату - превращают познание в фантом. Познание не исчерпывается ни данными чувственного опыта (ощу­щениями), ни данными мыслящего разума (понятиями). Помимо чувственно данного и рационального в позна­нии есть еще один и даже более важный по сравнению с названными компонент, к-рый Соловьев условно называ­ет «третьим компонентом» познавательного отношения. Он имеет сложный состав. В чувственном опыте и в умоз­рительном мышлении мы не выходим из своего собствен­ного бытия. И в чувственном опыте, и в рациональном мышлении познающий субъект только соприкасается с предметом, а не соединяется с ним, не проникает в него. При таком подходе объективное познание становится не­возможным. Оно возможно только при наличии между познаваемым и познающим такого отношения, в к-ром они соединены друг с другом не внешним и случайным образом, а внутренне и необходимо. Если бы познавае­мый предмет и познающие усилия были только внешни­ми друг другу, мы даже не могли бы убедиться в том, что познаваемый предмет вообще существует. Между тем мы не только убеждены в существовании внешнего предме­та, но и уверены в собственном существовании предме­та, обусловливающем наши ощущения и мысли, но не обусловленного ими. В этой уверенности познающий субъект выступает не как эмпирически чувственный, не как рационально мыслящий, а как безусловный и свобод­ный. Потому и объект познается здесь в своей безуслов­ности. Этот способ познания качественно отличен от того способа познания, к-рый характерен для эмпиризма и рационализма. Последние познают предмет как бы из­вне, и потому получаемые знания носят относительный характер. Напротив, при том понимании способа позна­ния, к-рый очерчен выше, оно рассматривается как бы изнутри, «со стороны нашего абсолютного существа, внутренне связанного с абсолютным существом позна­ваемого. И потому получаемые знания носят абсолют­ный характер; таково знание мистическое или вера». Вера есть первое, из чего образуется «третий компонент». Вера открывает субстанциональность вещей, безусловное су­щество познаваемого, не выводимое ни из ощущений, ни из понятий. «Без этого акта веры, постоянно лежащего в основе каждого человеческого восприятия... мы не мог­ли бы получить извещение о самостоятельном, не зави­сящем от нас бытии предмета познания». Но верой од­ной не исчерпывается «третий» познавательный элемент. Вера открывает, что предмет безусловно есть. Но что он собой представляет, каков он в своих объективных свой­ствах - этого вера не открывает. Конкретность и многооб­разие, открывающиеся в реальном опыте, предполагают такое взаимоотношение между познаваемым и субъек­том, в к-ром мы воспринимаем не те или иные частные качества предмета, а его сущность или его идею. Такое взаимоотношение возможно, поскольку сам субъект есть нечто постоянное и единое, т. е. нек-рая сущность или идея, к-рая не только может, но и должна находиться в связи с др. идеями, в т. ч. с идеей познаваемого предмета. Взаимодействие нашей идеальной сущности с идеальны­ми сущностями всех др. предметов, к-рые Соловьев на­зывает воображением, и производит в нашем уме те по­стоянные, определенные и единые, себе равные образы предметов, к-рыми мы объединяем всю неопределенную множественность частных, разрозненных впечатлений. По­скольку идея предмета не зависит от частных и случайных ощущений наших чувств и от действий нашего рассудка, постольку собственная сущность предмета отражается в нашем уме, производит в нем целостный образ. Причем сущность или идея познаваемого предмета коренится в метафизической глубине нашего существа - субъект но­сит в глубине самого себя образ или идею каждого пред­мета, с к-рым он соотносится. Но чтобы воображенную в нас и воображаемую нами идею предмета воплотить в материале наших ощущений и сделать ее органичной со­ставной частью того мира, в к-ром живет человек, нужен еще один акт, к-рый Соловьев назвал творчеством. Без этого акта идея, вообразившаяся в нас, не соединилась бы с нашими чувственными данными и рациональными формами общих отношений, в к-рых мы мыслию своею эти данные предварительно связываем, т. е. знание еще не получилось бы. Только актом творчества два первых акта -