Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: О кн. В. Ф. Одоевском. М., 1869; О сословиях и состояниях России. М„ 1881; Записки (1812-1883). М., 1991.

Л и т.: Колюпанов Н. П. Биография А. И. Кошелева. М., 1889-1892. Т. 1-2; Юрьев С. А. А. И. Кошелев//Русская мысль. 1883. № 12.

В. И. Приленский

КОЯЛОВИЧ Михаил Иосифович (20.09 (2.10). 1828, м. Кузница Сокольского у. Гродненской губ. - 23.08(4.09). 1891, Петербург) - историк, публицист славянофильского на­правления. Окончил духовное училище (1845), Литовскую семинарию в Вильно (1851), Петербургскую духовную академию (1855). С 1856 г. служил в Петербургской духов­ной академии на кафедре сравнительного богословия и рус. раскола, затем на кафедре рус. гражданской и цер­ковной истории; с 1869 г. до конца жизни занимал кафед­ру рус. гражданской истории. Защитил докторскую дис­сертацию «История воссоединения западнорусских уни­атов старых времен» (Спб., 1873). Научные интересы К. сосредоточены преимущественно на изучении истории «западнорусского края». В «Чтениях по истории запад­ной России» (Спб., 1864) и др. работах К. стремился пока­зать, что, несмотря на политические изменения (объедине­ние Литвы с Польшей в 1386 г., Люблинская уния 1569 г.), в местной «русско-народной жизни» жило «старорусское начало», устремленность к православной вере, а «рус­ская цивилизация» была и остается «центром притяже­ния» для населения края. Главный, итоговый труд К. -«История русского самосознания по историческим па­мятникам и научным документам» (1884). В нем он осу­ществил анализ «состояния науки истории и ее литерату­ры», представил обзор трудов рус. историков (от Курбс­кого и Г. К. Котошихина до новейших на тот день разра­боток К. Н. Бестужева-Рюмина и Ключевского), охарактеризовал осн. черты западничества и славяно­фильства, показал связь и преемственность различных научных школ и направлений в «постепенном развитии русского научного сознания по отношению к нашему ис­торическому прошлому». Книга вызвала большой обще­ственный резонанс. На нее откликнулись Бестужев-Рю­мин, Д. А. Корсаков, Костомаров и др. По своим обще­ственно-политическим взглядам К. был близок к славяно­филам И. С. Аксакову, Самарину, Ламанскому и др. Как публицист он сотрудничал в журн. «Христианское чте­ние», «Церковный вестник», в газ. «День» И. С. Аксако­ва, «Гражданин» В. П. Мещерского, «Новое время» А. С. Суворина, «Правда». Свое славянофильское видение мира и рус. истории К. сформулировал в речи «Историческая живучесть русского народа и ее культурные особеннос­ти» (1883). К этим особенностям он относил любовь рус. народа к земледелию и стремление к обладанию лучшей землей, способствовавшие развитию земельной общины и мирского самоуправления; любовь и способность к промышленности и торговле, в к-рых развилась вечевая форма общественной жизни и разного рода дружины -военные, торговые, промышленные; раннее осознание необходимости государственной объединяющей власти, воплотившейся в «московском единодержавии с земски­ми соборами и земским всенародовластным царем во главе»; терпение в строительной государственной работе и человечность по отношению к др. народам - качества, к-рые рус. народ выработал в процессе великого истори­ческого труда (не «азиатского», импульсивного и быстро затухающего, как отмечал К., а «европейского», медлен­ного, упорного и тяжелого) по освоению огромных про­странств, «охранению исконного, туземного населения от пришельцев и нередко насильников» и восстановле­нию «нравственной правды» в мире (напр., финнов рус. народ защищает от шведов, эстов и латышей - от немцев, простой польский народ - от панов и ксендзов, южн. сла­вян - от турок). Эти начала рус. жизни освящает право­славная вера, «проповедующая братство и равенство всех перед Богом». Выступая за православно-рус, православ­но-славянские, шире - греко-славянские культурные на­чала, против притязаний латинства и германизма, «латино-германских начал западноевропейской жизни», К. при­зывал к изучению славянского мира, развитию межславянских связей, объединению всех славян под знаменем кирилло-мефодиевской идеи и православия. К панславян­ским проектам относился скептически, полагая, что «для всякого народа, хотя бы и самого сильного, есть предел для втягивания в себя чужих элементов».