|
И здесь, в сущности, проясняется, наконец, подлинная его природа. Мы знаем, что морфема символа всегда плюралистична; плюрализм этот вводит нас как в многоразличие методов символического отражения и построения мира, так и в многоразличие символических спецификаций. С другой стороны, метаморфема символа, манифестируемая в формах, всегда монистична. Сам символ, стало быть, ни плюралистичен, ни монистичен, а плюро-монистичен. Если же мы учтем при этом и факт явного расщепа в нем (пассивность отражения и активность творчества), то подлинная суть его выявится нам как плюро-дуо-монизм [36]. Символ, как диалектика формы и содержания, обладает, стало быть, сложной иерархией уровней, конституируемых в познавательной деятельности человека. Таков "плюралистический" ракурс его. Перечисленные нами званья второго члена оппозиции (формы символа), наряду со многими другими, являются в этом ракурсе смысловыми уровнями. В ракурсе "монизма" символ мы можем охарактеризовать как смысловой горизонт, просвечивание которого сквозь те или иные уровни символизирует их и дает нам право говорить о символичности образа, типа и т.д. Ошибка и путаница начинаются тогда, когда мы пытаемся кристаллизировать это "свечение" в пределах подверженной ему формы. Разумеется, слово "горизонт" мы употребляем здесь фигурально. Оно лишь образный прием, делающий наглядной чрезвычайно сложную структуру описываемого явления,, но, с другой стороны, оно подчеркивает и буквальное значение этой наглядности. Возможна и другая характеристика. Символ есть диалектическая фигура, имеющая вершину и множество граней, каждая из которых может быть принята за основание. Наиболее точный пространственный аналог его-четырехгранная пирамида, или тетраэдр. Наиболее точный временной аналог - фуга. Но аналоги эти рисуют нам "плюрализм" символа; грани тетраэдра или голоса фуги суть формы, или эйдосы; в них начало проблемы, а не конец ее. И проблема эта-центральная проблема символа-сводится к необходимости радикального переосмысления феномена формы в диалектике формы и содержания. Предыдущий анализ показал нам несводимость "моноса" символа к "плюралии" его проявлений, или-что то же-содержания к форме. Негативность этого анализа имела целью одно: прорыв к перспективам; "критика" формы, или "кризис" ее, есть необходимый этап диалектического пути: этап испытания формы и дедогматизации ее. "Кризис" формы в философии Бергсона стал "гибелью" формы и 7 ем самым немотой. Отсутствие этого "кризиса" в системе Кассирера привело к ствердению формы в непреложный догмат и к осуждению всяческих "ересей" непосредственного знания. Крайности нами вскрыты, и теперь лишь взору нашему предстает лежащая меж ними и кричически проясненная проблема. — 54 —
|