|
В порядке, который наша природа, или наша организация, устанавливает между нашими потребностями и вещами, она указывает нам порядок, в каком мы должны изучать отношения, которые для нас важно знать. Будучи тем покорнее ее урокам, чем насущнее наши потребности, мы делаем то, что она указывает нам делать, и упорядочиваем наши наблюдения. Следовательно, она заставляет нас анализировать с самых ранних лет. Так как наши изыскания ограничиваются средствами удовлетворения небольшого количества потребностей, которые нам дала природа, то, если наши первые наблюдения сделаны правильно, употребление вещей тотчас их подтверждает. Если же они сделаны плохо, употребление вещей столь же быстро их опровергает и указывает нам, где нужно сделать другие наблюдения. Таким образом, мы можем впадать в ошибки, поскольку они находятся на нашем пути, но этот путь — путь истины, и мы по нему следуем. Итак, наблюдать отношения, подтверждать свои суждения новыми наблюдениями или исправлять их, наблюдая сызнова,— вот что природа заставляет нас делать. Только этим мы, по существу, и занимаемся, делая это и переделывая при каждом новом знании, которое приобретаем. Таково искусство рассуждать — оно столь же просто, как природа, которая учит нас ему. Как, забывая уроки природы, мы рассуждаем, следуя дурным привычкам Таким образом, кажется, что мы уже знаем это искусство настолько, насколько возможно его знать. Действительно, это было бы истинно, если бы мы всегда были способны замечать то, что этому искусству учит нас природа и только она одна 228 229 может нас ему научить, ибо тогда мы смогли бы продолжать так, как она заставила нас начать. Но мы сделали это замечание слишком поздно. Скажем лучше, сейчас мы делаем его в первый раз. И в первый раз мы видим в уроках природы все искусство этого анализа, который дал гениальным людям возможность создавать науки или раздвигать их границы. Стало быть, мы забыли эти уроки; и это произошло потому, что вместо того, чтобы наблюдать вещи, которые мы хотели бы знать, мы пожелали их выдумать. Переходя от одних ложных гипотез к другим, столь же ложным, мы сбились с пути среди множества заблуждений; а так как эти заблуждения стали предрассудками, мы приняли их за принципы. Таким образом, мы все больше и больше заблуждались. Тогда мы умели рассуждать лишь согласно дурным привычкам, приобретенным нами. Искусство злоупотреблять словами было для нас искусством рассуждать. Произвольное, легкомысленное, смехотворное, нелепое, оно имело все пороки неуправляемого воображения. — 164 —
|