Какая Беатриче «божественная Мудрость», если она не всеведуща? Что происходит с Данте, она узнает только от праведницы Лючии. Бывают случаи, когда Беатриче оказывается еще и бессильной. То есть, это явно не верховное божество, по крайней мере, в том виде, в каком его представляют себе христиане. Мало того: переводчик Данте А. А. Илюшин удивляется, что Беатриче, объясняясь с поэтом (в «Чистилище»), употребляет «почти площадную лексику», вплоть до блатного жаргона («раскололся» вместо «раскаялся» и т. п.), причем она говорит о себе так, как если бы она была любовницей Данте, упрекая его за измену (Данте, как известно, был женат и имел детей). А. А. Илюшину остается только констатировать, что «в обрисовке Данте одна и та же женщина может быть одновременно девственницей, любовницей, ангелом, аллегорией богословской мудрости, математики, судией, астронавтом». Переводчику такой образ мыслей непонятен, а это всего лишь описанное Леви-Брюлем «дологическое мышление» с его снятием противоречий. Проявив способности к такому мышлению, Данте, смог, хотя и весьма расплывчато (а иначе и нельзя), описать особенности того метафизического слоя, который возник в эпоху поклонения человечества женским божествам. Одним из этих божеств была греко-римская Афродита-Венера. Ее сын, Эрот-Амур, обычно изображается в виде шаловливого мальчика с луком, у Данте же в «Новой жизни» AMOR обретает «облик некоего мужа, видом своим страшного тому, кто смотрит на него», да еще произносящего кощунственные слова «Аз есмь Господь твой». До «анагогического» смысла этой аллегории добраться можно через длинный ряд ассоциаций. Вспомним слова перевертыши AMOR — ROMA, вспомним, что у Венеры, кроме Амура, был еще и другой сын Эней, божественный родоначальник римлян. Данте, как носитель «святого семени», воздает почести родоначальнику «святого народа», к которому себя причисляет. Не случайно тут и Вергилий все время рядом крутится — он подскажет Данте нужную мысль, если тот чего не поймет. «Вергилий — это человеческий Разум», — безапелляционно выносит приговор Р. И. Хлодовский. Если и Разум, то уже не совсем человеческий: в древности его чтили не только как великого поэта, но и как неземное существо. Он был почти обожествлен, а его «Энеида», которую считали зашифрованной поэмой, использовалась как книга оракула. А в Средние века именно Данте, можно сказать, воскресил культ Вергилия. Советский дантолог А. К. Дживелегов утверждал: «Религия Данте… не была бы столь свободной, если бы сознания поэта не коснулась ересь». Но дантологи впадают в ту же ошибку, что и биологи — «средовики»: они начинают искать эту ересь вовне, выяснять, откуда она пришла, чем коснулась и с какой стороны. А она ниоткуда не пришла, она жила в самом Данте, в его душе, в его крови. — 50 —
|