Цивилизация Мадонны

«Согласно Отто Рану, трубадуры были высокопоставленными деятелями катаризма, призванными пропагандировать учение о любви. Их истинным вождем был Люцифер. Свою миссию они осуществляли, главным образом, в замках, где они посвящали и учили других символической любви к Даме, олицетворением которой была госпожа замка, но в действительности эта Дама символизировала катарскую церковь, общину, а также богиню, которой эта секта поклонялась: Белисену кельтиберов, в действительности — Исиду, сохранившуюся до сих пор в виде Черных Дев Монсеррата и других святилищ Венеры, Софию, Мудрость, постигаемую через любовь. Это были средиземноморские и эгейские мистерии Великой Матери, которые стал заменять, искажая тайны посвящения в них и обобщая их, культ Марии. Как на доказательство того, что трубадуры учили в замках чисто символической любви, О. Ран указывает на тот факт, что рыцари позволяли посвящать своих жен, высоко уважая трубадуров. В Италии этот тип магической любви проповедовали «Феделе д`Аморе», и их дамой тоже была София. И Беатриче Данте это мудрость Наша Госпожа, Нотр Дам-тамплиеров также символизировала Орден, Церковь и была Исидой, Черной Девой».

Л. Шарпантье только удивлялся, что Черная Богоматерь не похожа на Деву-избранницу. М. Серрано показывает, какой именно культ скрывался за культом Девы Марии. Но у Серрано столько всего перемешано, причем правильные мысли соседствуют с абсолютно неверными, что в них необходимо разобраться.

Ю. Эвола тоже считал несомненным, что литература трубадуров имела в значительной степени эзотерическую основу и тайную тенденцию, а у «Феделе д`Аморе» часто встречаются антикатолические, еретические нотки. Давно было замечено, что «веселая наука» трубадуров развивалась, прежде всего, в тех городах и замках Прованса, которые были также центрами катарской ереси. Однако Ю. Эвола призывал отличать «Феделе д`Аморе» от катаров.

Ю. Эвола видел в катарах «очень подозрительную смесь раннего христианства, манихейства и искаженного буддизма». Его не устраивал в катаризме «негативный, женский, гинекократический аспект», восходивший к дохристианской традиции, но не к нордической, а к средиземноморской, к «Материнскому циклу».

То, что Эвола был женоненавистником, всем хорошо известно. Серрано спасает право на поклонение Женщине, небесной или земной, только за счет выхолащивания любви, очистки ее от каких бы то ни было элементов эротизма, возвышения до уровня мистической, метафизической и т. п.

Представления Серрано о метафизической любви, надо признаться, довольно экстравагантные. Заключается она в том, что мужчина смотрит на обнаженную женщину и кончает, прошу прощения, не вовне, а внутрь самого себя, обретая тем самым андрогинную целостность, воспетую Платоном. Проповедь таких «мистических любовей» испортила жизнь многим, в частности, Александру Блоку, сделав их сексуальными извращенцами.