Горгий

К а л л и к л. Одновременно.

С о к р а т. А голод и остальные желания — тоже одновременно с удовольствием?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. Стало быть, страдание и удовольствие исчезают одновременно?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. Но благо и зло не исчезают одновременно, как ты признаешь. Или теперь ты этого уже не признаешь?

К а л л и к л. Нет, признаю. Но что с того?

С о к р а т. А то, друг, что благо, оказывается, не совпадает с удовольствием, ни зло — со страданием. В самом деле, эти два прекращаются одновременно, а те нет, потому что они разной природы. Как же может удовольствие совпадать с благом или страдание — со злом?

А если хочешь, взгляни еще вот с какой стороны — я думаю, что и тут у тебя не будет согласия с самим собою. Суди сам: хороших ты зовешь хорошими не оттого ли, что в них есть что-то от блага, так же как красивыми тех, в ком есть красота?

К а л л и к л. Несомненно.

С о к р а т. Что же, хорошими ты называешь неразумных и трусливых? Нет, до сих пор по крайней мере ты считал хорошими мужественных и разумных. Или это не верно?

К а л л и к л. Совершенно верно!

С о к р а т. Пойдем далее. Тебе случалось видеть, как неразумное дитя радуется?

К а л л и к л Конечно.

С о к р а т. А взрослого человека, неразумного, но радующегося никогда еще не случалось видеть?

К а л л и к л. Я думаю, случалось. Но что это значит?

С о к р а т. Ничего. Ты делай свое — отвечай.

К а л л и к л. Видел и взрослого.

С о к р а т. Что же, а разумного, который бы огорчался и радовался?

К а л л и к л. Тоже.

С о к р а т. А кто больше радуется и огорчается — разумные или неразумные?

К а л л и к л. Я думаю, разница невелика.

С о к р а т. Достаточно и этого. Случалось тебе видеть труса на войне?

К а л л и к л. Как же иначе!

С о к р а т. И что же? Кто, по-твоему, больше радуется, когда враг отступает, трусы или храбрые?

К а л л и к л. Мне кажется, и те и другие, но первые, может быть, больше. Или примерно одинаково.

С о к р а т. Это все равно. Значит, трусы тоже радуются?

К а л л и к л. Еще как!

С о к р а т. И неразумные, по-видимому, тоже?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. А когда враг наступает, одни трусы огорчаются или храбрые тоже?

К а л л и к л. И те, и другие.

С о к р а т. Одинаково?

К а л л и к л. Пожалуй, трусы больше.

С о к р а т. А когда враг отступает — они больше радуются?

К а л л и к л. Пожалуй.

С о к р а т. Значит, огорчаются и радуются неразумные и разумные, трусливые и мужественные примерно одинаково, по твоим словам, и трусливые – даже больше, чем мужественные?

К а л л и к л. Согласен.