Горгий

С о к р а т. Я тоже так думаю и понимаю тебя. Но сам по себе голод мучителен, верно?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. И жажда, значит, тоже?

К а л л и к л. Совершенно верно.

С о к р а т. Спрашивать дальше или ты и так согласишься, что мучительна всякая нужда и всякое желание?

К а л л и к л. Соглашусь. Можешь не спрашивать.

С о к р а т. Хорошо. Значит, пить, когда испытываешь жажду, по-твоему, приятно, не правда ли?

К а л л и к л. По-моему, да.

С о к р а т. Стало быть, в случае, о котором ты говоришь, «испытывать жажду» значит «страдать»?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. А «пить» равнозначно избавлению от нужды и удовольствию?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. Значит, когда человек пьет, он чувствует радость, — так ты понимаешь?

К а л л и к л. Именно так.

С о к р а т. Хоть и испытывает жажду?

К а л л и к л. Да.

С о к р а т. И стало быть, страдает?

К а л л и к л. Верно.

С о к р а т. Видишь, что получается? Когда ты говоришь: «жаждущий пьет», ты утверждаешь, что страдающий радуется. Или же это происходит не вместе, то есть не в одно и то же время и не в одной и той же части души (либо тела, как тебе угодно: на мой взгляд, это безразлично)? Так или нет?

К а л л и к л. Так.

С о к р а т. Но ведь ты говоришь, что человек благополучный не может быть в то же самое время и злополучным.

К а л л и к л. Говорю.

С о к р а т. А что страдающий может радоваться, это ты признаешь.

К а л л и к л. Как будто бы да.

С о к р а т. Стало быть, радоваться — не то же, что быть счастливым, а огорчаться — не то же, что несчастным, и, значит, удовольствие и благо — вещи разные.

К а л л и к л. Не понимаю я, что ты там мудришь, Сократ.

С о к р а т. Понимаешь, Калликл, да только прикидываешься. Пойдем же далее.

К а л л и к л. К чему весь этот вздор?

С о к р а т. К тому, чтобы ты убедился, как мудро ты меня поучаешь. Не одновременно ли с жаждою исчезает у каждого из нас и удовольствие от питья?

К а л л и к л. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Г о р г и й. Пожалуйста, Калликл, не надо так! Отвечай ради всех нас, чтобы довести беседу до конца.

К а л л и к л. Но Сократ себе верен, Горгий! Всегда одно и то же — спрашивает и разбирает всякие мелочи, пустяки (49)!

Г о р г и й. А тебе что за разница? Совсем не твоя забота их оценивать. Пусть себе разбирает, что хочет.

К а л л и к л. Ладно, Сократ, задавай свои мелочные, пустячные вопросы, раз Горгий не против.

С о к р а т. Счастливец ты, Калликл, что посвящен в Великие таинства прежде Малых (50): я-то думал, это недозволено. Начнем с того, на чем ты остановился: не одновременно ли пропадает у каждого из нас жажда и удовольствие?