Фрейд

Марта вздрагивает и поднимает голову.

Марта. Мейнерт? Что с ним...

Фрейд. Грудная жаба.

Марта. Поэтому тебе тяжело?

Фрейд отстраняется от нее и идет за сюртуком.

Фрейд. Меня это не волнует! Он ненавидит меня, он причи­нил мне все зло, какое только мог. (Он смотрит в пустоту, положив руку на ворот сюртука, который он раньше повесил на спинку стула. Резким тоном.) Он умрет, и я даже не приду с ним проститься. (Она смотрит на него, но из осторожности молчит.) Ты знаешь, он был великий че­ловек. Действительно великий. (Смеется горьким смехом.) Он, должно быть, очень удивился, что умирает. Он же принимал себя за Бога-Отца!

Марта ласково снимает руку Фрейда со спинки стула, берет сюртук и протягивает его мужу.

Фрейд. Что такое? (Замечает, что жена подает ему сюртук.) Не стоит труда. Я не пойду на ужин к Брейеру.

Марта. Но ты с ума сошел! Ты же их обожаешь! Только у них чувствуешь себя как дома.

Фрейд. Когда у них нет гостей, да. Но они пригласили какого-то болвана.

Марта. Кого?

Фрейд. Некоего доктора Флисса, с которым я незнаком.

Марта. Но если ты никогда с ним не встречался, откуда тебе известно, что он болван?

Фрейд. Потому что он приехал из Берлина, чтобы слушать мои лекции. Хоть это ты понимаешь? Берлинский врач, мужчи­на в моем возрасте, и, кажется, он там вполне преуспевает.

Марта. Ну и что?

Фрейд (вспыльчиво). Мне нечего ему сказать. Нечего! Нечего! Я — бесплодная смоковница, я никому не способен ничего сказать, и все, кто приезжает меня слушать, кретины.

Расхаживает по комнате.

Она следует за ним с сюртуком.

Марта. Если он приехал ради тебя, то это лишний повод пойти на ужин.

Фрейд (вспыльчиво, но беззлобно). Ах, ничего ты не пони­маешь. (Он поворачивается к ней и смотрит с каким-то растерянным, почти глупым видом.) Нервы у меня расша­лились. Массажи! Электротерапия! Электротерапия! Массажи! И ни гроша в кармане... Я брошу медицину. Лучше стану торговать сукном.