Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

1

исторически скопленных, и каждый формообразующий фактор сам по себе выражен ярко; однако самая личность задавлена историческим наследием и сознает себя лишь сторожем родо­вых сокровищ. В ней нет достаточно формообразующей силы, чтобы органически объединить все свое содержание, она лишена цельности, а потому и творчества, обреченная на исчезновение, как и исчезло собственное имя ее под тяжестью золота и укра­шений этого имени; богатства, к которым она историче­ски приставлена, разойдутся по рукам, в лучшем случае достав­шись более молодым родам, а то—и обезличатся в музеях истории.

Перемена места в мире, новое онтологическое и мистичес­кое, а отчасти и просто общественное соотношение с миром, влечет за собою переименование, или, с иной точки зрения, переименование производит такой перелом в жизни. В даль­нейшем мы рассмотрим эти процессы переименования. Пока же только отметим, что они собственно лишь прививают к основ­ному имени, от личности безусловно неотъемлемому, некото­рые новые имена, и при этом новые имена могут быть настоль­ко сильны, что оттесняют в сознании как самого переименован­ного, так и окружающих его основное имя на второй план. Но это не означает полного исчезновения этого имени, вместе со строением личности, которое им определяется: внимательно вглядываясь в личность, в ней можно открыть ее прежнее имя и прежний духовный склад, как бы отчество человека, родив­шегося от самого себя. Искренне принятое монашество обык­новенно превращает монашеским переименованием прежнее имя—в род отчества; не без причины монахи нередко праздну­ют день памяти своего мирского имени, имея в душе ощущение, что основное имя, с которым человек вошел в мир, пребывает навеки. Припоминается, как на моих глазах один из моих друзей и учеников Александр Волков был пострижен с именем Павла 36. Он искал иночества убежденно и сознательно и самое пострижение пережил как некоторое мистическое посвящение и прерывное преобразование личности. Вскоре же после постри­га можно было заметить, Павловство стало вкропляться в но-вопостриженного и оттеснять в нем его Александровство, так что через некоторое время эта реакция замещения и оттеснения завершилась и прививка имени Павел переквасила по-новому Александра. Но наблюдение и впоследствии обнаруживало в нем двуслойность, и под окраскою Павлом мерцала глазу подгрунтовка Александром.

В других случаях переименования опять-таки образуются некоторые сложные именные образования с преобладанием то­го или другого из имен, в зависимости от жизненного процесса усвоения их и от способа их получения.