Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

Не забегая сейчас в смысл нарушений перспективы,—чтобы с большею психологическою убедительностью вернуться к об­суждению этого вопроса впоследствии,—напомним тот факт средневековой живописи, что нарушения перспективы вовсе не появляются здесь по временам, то так, то этак, а подчинены определенной системе: уходящие параллели всегда расходятся к горизонту, и притом тем заметнее, чем больше требуется выделить предмет, ими ограниченный. Если в особенностях египетских рельефов мы видим не случайность неведения, а ху­дожественный метод, ибо эти особенности встречаются не раз или два, а тысячи, десятки тысяч раз, и следовательно, пред­намеренны, то как раз по аналогичной причине нельзя не при­знать в своеобразии нарушения перспективности искусством средневековым—тоже именно метода. Да и психологически невозможно представить себе, чтобы, в течение многих веков, сильные и глубокие люди, строители своеобразной культуры, не сумели бы заметить такого элементарного, такого непреложно­го и, можно сказать, вопиющего о себе факта, как схождение параллелей к горизонту.

Но если это кажется мало, то вот еще доказательство: рисунки детей, в отношении неперспективности, и именно об­ратной перспективы, живо напоминают рисунки средневековые, несмотря на старание педагогов внушить детям правила линей­ной перспективы; и только с утерею непосредственного от­ношения к миру дети утрачивают обратную перспективу и под­чиняются напетой им схеме. Так, независимо друг от друга, поступают все дети. И, значит, это — не есть простая случай­ность и не произвольная выдумка какого-то византийствую-щего из них, а метод изобразительности, вытекающий из харак­тера вопринимательного синтеза мира. Так как детское мышле­ние— это не слабое мышление, а особый тип мышления20,, и притом могущий иметь какие угодно степени совершенства, включительно до гениальности, и даже преимущественно срод­ный гениальности, то следует признать, что и обратная перспек­тива в изображении мира—вовсе не есть просто неудавшаяся, недопонятая, недоизученная перспектива линейная, а есть имен­но своеобразный охват мира, с которым должно считаться, как с зрелым и самостоятельным приемом изобразительности, мо­

1

жет быть—ненавидеть его, как прием враждебный, но, во всяком случае, о котором не приходится говорить с соболез­нованием или с покровительственным снисхождением.

VIII

Действительно, новое миропонимание ознаменовано в XIV веке на Западе и новым отношением к перспективе.