Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

шенства все же был механизм в собственном смысле слова,— такой, который кажется взгляду механика насквозь прозрач­ным, и потому апологетика этого времени может быть расска­зана простыми словами: «Мир хорош,—совсем как наши ма­шины,—и потому, значит, сотворен Существом разумным». Но нетрудно понять, что в этих самодовольных словах содержится самообожествление человеческого разума, образующее суть жизнепонимания Нового времени и завершенно раскрывшееся в кантианстве. ХІХ-ый век, в котором начался перелом к жиз­непониманию средневековому, открыл вместе с областью сверх- и под-сознательной, но тем не менее духовной, и орга­низм. А тогда стало ясно, что так называемое «механическое» есть лишь способ грубой схематизации жизни, моделирование, иногда практически полезное, но застящее действительность, лишь только к нему относимся не как к условной схеме. Если же речь идет о познании действительности, то тогда не орга­низм и его органы должно понимать из механизма, а как раз наоборот должно в механизме видеть отображение, сколок, тень какой-либо из сторон организма. Можно сказать, что механизм есть внешний очерк, абрис, контур организма, но пустой внутри, тогда как в организме—главное—это тончай­шее его строение, его гистология и, так сказать,—ультра-гисто­логия. И тогда понятен вывод: «Технические продукты, как, например, зрительная труба, фортепиано, орган, представляют собой несовершенные органопроекции глаза, уха, горла», а глаз, ухо, горло—их органические первообразы.

V. Но чтобы эта мысль об орудиях, как о проекциях тела, была более ясна и, главное,— более плотна, не оставим своего обсуждения, прежде чем бегло просмотрим ряд примеров из этой беспредельной области.

а) Наши руки и плечи, в сущности вся фигура в целом, проектируются в технику, как обыкновенные весы; чашки весов соответствуют ладоням несколько простертых рук, когда мы прикидываем на руках, какой из двух грузов тяжелее, коромыс­ло— рукам, голова—стрелке, ноги—опоре весов. Когда мы вешаем грузы на руках, то, как всякий мог заметить, мы представляем собою весы, и это обстоятельство запечатлено в нашем языке названием сторон коромысла—плечами его.

б) Рука, или как поверхность, или как схватывающая паль­цами, или как сжимающая, «есть мать всех орудий, совершенно так же как осязание есть отец всех ощущений». Напомним, что даже благороднейшее из ощущений, зрительное, есть лишь утонченнейшее осязание, на что указал уже Аристотель13; зре­ние есть осязание ретиной. Тут уместно напомнить и то, что наша кожа, эмбриологически, развивается из наружного заро­дышевого листка, из той самой эктодермы, которая порождает