Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

9 1821

257

ных: причинные и прочие связи, поскольку они рассматрива­ются обычно извне, невольно приобретают в нашем понима­нии характер внешнего же сцепления или толчка, наподобие механической причинности. Это перетолкование их, конечно, неосновательно; но при господствующем миропонимании оно психологически естественно. Поэтому полезно заняться связя­ми, к тому же нас преимущественно здесь занимающими, где заведомо недопустимы ни в какой мере механические образы и где характер отношений между бытиями существенно внут­ренний. Речь идет об отношениях познавательных. Тако­вым существенно принадлежит духовность, т. е. немеханич­ность.

Но отсюда, впрочем, ничуть не следует л<ажный вывод, якобы тем самым эти познавательные отношения не подлежат онтологическим категориям. Так, трансцендентальность форм разума отнюдь не отводит вопрос об онтологической расценке самого разума и его трансцендентальных форм: чем бы они ни были по своей познавательной функции созерцания, категории и прочие априорные элементы разума, тем или другим решени­ем вопроса о них, в порядке гносеологическом, ничуть не от­меняется, даже напротив, вызывается иной вопрос—об их собственной природе и бытии их самих по себе, вне отношения к познанию, вне их участия в структуре знания. Это—в отноше­нии форм разума. Но так и вообще: акты познания, будучи значимыми в познавании, не суть, однако, сами по себе он­тологическое ничто, они—реальность, и в этом смысле о них, как о воплощенных в словесном теле, можно говорить, да и отчасти уже было здесь говорено о магической природе познания, о магичности слова. Однако сейчас речь идет именно н е о познании самом по себе, не о слове в порядке онтологиче­ском и космическом, а о познании со стороны его основной функции.

Причинная связь есть откровение в бытии—другого бытия. Но мы-то, со стороны, наблюдаем н е самое откровение, а не­которое изменение в бытии; и потому, до бытия, откры­вшегося чрез причинное воздействие, доходим не непосредст­венно, в потоке его энергии, каковой хотя и в пространстве открывается, но сам не есть нечто отдаленное от своего цент­ра—источника, а—косвенно, путем умозаключений, т. е. пыта­ясь с своей стороны установить некоторую, теперь уже познава­тельную, свою связь с источником. При этом, может быть, мы соединяемся и не с надлежащим центром. Таково причин­ное отношение; тут я воспринимаю не бытие, аотношение между собою двух бытии.