Сочинения в четырех томах. Том 2

— Да, иконопись начинается именно такой же гра­вюрой: сперва иконописец рисует углем или каран­дашом перевод изображения, т. е. церковнопредан-ные контуры, а затем нарисованное графится графьей, т. е. гравируется иголкой, вставленной в ко­нец маленькой палочки; да ведь самое слово ????? зна­чит «режу», «надрезываю», «царапаю», «графирую»; а ????? — «графировальная игла». Эта графья — ин­струмент древний, очень древний, теряющийся в веках, вероятно, в том или другом виде самое первое орудие изобразительного искусства. А знаменить так рису­нок признается у иконописцев наиболее ответственной частью работы, особенно в отношении складок: ведь на-знаменовать перевод — это значит передать множеству молящихся свидетельство Церкви об ином мире, и ма­лейшее изменение не только линий, но и тончайшее — их характера придает этой отвлеченной схеме иной стиль, иную духовную структуру. Знаменщик чувствует себя ответственным за целость иконописного предания, т. е. за правдивость онтологического свидетельства, и притом в самой его общей формуле. Рисунок ознаме­нован, но это есть еще чистая отвлеченность, почти даже невидимая, произведение осязательного порядка. В дальнейшем ^1* эта схема должна получить нагляд­

1

ность — стать зрительной, и знаменованная доска попа­дает от знаменщика в руки различных мастеров...

— По-видимому, «различных» — при ремеслен­ном исполнении, при массовом производстве. Если так — то к сути иконы, как художественного произведе­ния, эта различность не относится.

— Ты затрагиваешь очень существенные вопросы, и придется сказать несколько слов на твое сомнение. Прежде, всего, икона не есть художественное произведе­ние, произведение самодовлеющего художества, а есть произведение свидетельское, которому потребно и худо­жество наряду со многим другим. Так вот, то, что ты пренебрежительно обозвал массовым производством, тоже относится к сути иконы, ибо свидетельству надлежит просочиться в каждый дом, в каждую семью, сделаться подлинно народным, возглашать о Царстве Небесном в самой гуще повседневной жизни. К технике иконопи-сания существенно принадлежит и возможность быстро­ты в работе, иконы же преувеличенно тонкого письма, например строгановские, конечно, характерны для века, обратившего святыни в предмет роскоши, тщеславия и коллекционерства.

Теперь, далее, о специальностях иконных мастеров. И это не определяется только внешними причинами; икона, даже первообразная, никогда не мыслилась про­изведением уединенного творчества, она существенно принадлежит соборному делу Церкви, и даже если бы по тем или иным причинам икона была от начала до конца написана одним мастером, то какое-то идеальное соуча­стие в ее написании других мастеров подразумевалось: так, литургия служится соборне, но если бы почему-либо литургисал только один священник, то все-таки участие епископа, других священников, диаконов и других слу­жителей идеально подразумевалось бы. Живописец иногда бывает вынужден предоставить часть своей работы другим, но подразумевается, что пишет он индивидуаль­но; иконописец же, наоборот, иногда вынуждается рабо­тать обособленно, но соборность в работе непременно подразумевается. Ведь отсутствие соучастников требуется ради единства индивидуальной манеры, а в иконе — главное дело в незамутненности субъективным соборно передаваемой истины; и если вкрадывающиеся субъек­тивные трактовки будут в иконе взаимно уравновешены, если мастера будут взаимно поправлять друг друга в не­произвольных отступлениях от объективности, то это-то и требуется.