Сочинения в четырех томах. Том 2

Иконописцы — люди не простые: они занимают высшее, сравнительно с другими мирянами, положение. Они должны быть смиренны и кротки, соблюдать чисто­ту, как душевную, так и телесную, пребывать в посте и молитве и часто являться для советов [к] духовному отцу. Таковых иконописцев царь жалует, а епископы берегут и почитают «паче простых человек». Напротив, если иконописец не соблюдает указанных требований, он отрешается от своего дела, а в будущей жизни осуж­дается на вечные муки. Но это — обязательные требова­ния; на деле же иконописцы сами себе ставили требо­вания более высокие, делаясь в собственном смысле подвижниками.

Не «для порядку», как говорится, Церковь считает необходимым внушить иконописцу взгляд на его дело, как на высокое и священное служение: она старается обеспечить все ту же связность нити свидетельских по­казаний, идущую от Самого Первосвидетеля Христа и до

1

самой гущи церковного воплощения. Артерия, питаю­щая тело церковное небесной влагой, нигде не должна засоряться, и церковные правила имеют в виду именно обеспечить свободный проток благодати от Главы Церкви до самого малого ее органа. Правда, чем разветвленнее расходится поток свидетельской крови, тем менее опас­ным для жизни всего тела церковного делается засо­рение некоторого капилляра. Но тем не менее, и икона — копия, одна из тех, которые миллионами воспроизведе­ны иконописцами, каждая должна свидетельствовать возможно живо о подлинной реальности иного мира, и невнятность ее удостоверения, а тем более сбивчи­вость, может быть ложность, имеет нанести непоправи­мый ущерб одной или многим христианским душам, как, напротив, ее духовная правдивость кому-то помо­жет, кого-то укрепит.

Иконы должны писаться сообразно заверенным образам бытия духовного, «по образу, подобию и суще­ству». Иначе Церковь не может быть спокойна, не про­исходит ли омертвения тех или других ее органов. В этом смысле понятен тщательный надзор за иконами, с признанием или отвержением несоответственных на­рочито приставленными к этому делу старостами. Икона становится таковой, собственно, лишь тогда, когда Цер­ковь признала соответствие изображенного образа изо­бражаемому Первообразу, или, иначе говоря, наимено­вала образ94*. Право наименования, т. е. утверждения самотождества изображаемого на иконе лица, принадле­жит только Церкви, и если иконописец позволяет себе сделать на иконе надписание, без какового, по цер­ковному учению, изображение еще не есть икона, то это, в сущности, то же, что в гражданской жизни подпись официального документа за другое лицо. На­сколько понимаю, дело иконных старост завершалось надписанием, по поручению епископа, имен святых на иконах: сохранившиеся на многих иконах набитые на них металлические пластинки с небрежною, наскоро написанною надписью имени святого, посредством сажи с маслом, явно не сделаны самим иконником и имеют характер подписи начальника под деловыми бумагами, писанными рукою секретаря или переписчика. Естест­венно думать, это и есть удостоверение или скрепа икон иконным надзором 95*.