Сочинения в четырех томах. Том 2

Проф. Завитневич посвящает нас в ход своей работы, ибо самый способ изложения у него совпадает с поряд­ком исследования. Такой прием изложения объясняется тем, что, с одной стороны, проф. Завитневич видит у самого Хомякова неотделимость формы изложения от содержания, и потому лишить своего читателя материала по возможности в первоначальном его виде — исследова­телю кажется уже искажающим самый материал. А с дру­гой стороны, исследование требует «сухой» формулиров­ки добытых тезисов 1. Таким образом, изложение дви­жется не прямолинейно, а постепенно сужается концен­трическими кругами. «Все мысли Хомякова,— свиде­тельствует Автор,— прежде всего мы стараемся излагать его же собственными словами, приводя их в систему и вырывая их из тех случайных контекстов, в которых они находятся в его сочинениях,— не отличающихся обык­новенно строгою выработанностью плана. Но вслед за этим мы даем сжатое резюме изложенного и, подвергнув, анализу основные положения, отделяем в них сущест­венное от второстепенного»2. Но мало того. При изло­

1 Т. I, кн. I, с. XVI.

2 Id. с. XV.

1

жении предметов сродных у проф. Завитневича обык­новенно опять дается краткий конспект предыдущего. И наконец, все существенные темы снова выступают во втором томе, при систематическом изложении философ-ско-богословского мировоззрения Хомякова. Понятное дело, что от такого способа изложения работа проф. За­витневича крайне распухает,— и для читателя, уже чи­тавшего Хомякова в подлиннике, чтение ее делается утомительным. Автор и сам сознается в этом, впрочем неустранимом для него, затруднении: «Если бы недо­сужего читателя смутил объем нашей работы,— говорит он,— то он может составить довольно ясное представле­ние о ней на основании одних только этих кратких ре­зюме» 1.

Самое сочинение слагается из двух томов очень неравного объема. Обширный том первый должен, по замыслу Автора, иметь значение подготовительное; это — биография Хомякова, главным образом излагающая рас­крытие его миросозерцания. Во втором же томе, значи­тельно меньшего объема, проф. Завитневич делает попытку изложить воззрения Хомякова как связную и последовательную систему философско-богословской мысли. В первом томе пред Автором стояло препятствие при выборе способа изложения. Естественно было бы, конечно, эту историческую часть сочинения представить просто в порядке биографии, как это обычно делается в подобного рода монографиях. Биографические данные о Хомякове, особенно касательно развития его жизнепо­нимания, чрезвычайно скудны и сухи. Целомудренный в выражении своей внутренней жизни, и даже до скрыт­ности, весь цельный и гордый своею цельностью, не до­пускавший в себе рефлексии над собою, Хомяков ос­тавил чрезвычайно мало данных для суждения о внут­реннем росте, о приливах и отливах своей души. «Хомяков,— по словам Н. А. Бердяева,— человек с силь­ным характером, с огромным самообладанием. Он не лю­бит обнаруживать своих страданий, не интимен в своих стихах и письмах. По стихам Хомякова нельзя так разга­дать интимную сторону его существа, как по стихам Вл. Соловьева. В стихах своих он воинствен, точно из пушек стреляет, он горд и скрытен» 2. С другой стороны, и современники Хомякова, и поклонники его оставили