|
Во-первых, тактика борьбы с детской сексуальностью парадоксальным образом приводила к увеличению расстройств. Действительно, если усиление мер борьбы с супружеской неверностью при определенных обстоятельствах приводит к уменьшению разводов, то якобы либеральная медицинская практика, основывающаяся не на негативных санкциях, а на позитивных рекомендациях, усиливает слежку и контроль взрослых за детьми. Фактом является то, что эпидемия детского онанизма возникает 'именно во время расцвета психоанализа. Поневоле закрадывается подозрение, нет ли в этом чего-то общего с последствиями христианской борьбы с плотскими грехами: и в том и в другом случаях аномалии необходимы для усиления контроля за душами людей. Поэтому убеждение Фуко в том, что научные рекомендации, даваемые с целью предохранения от сексуальных отклонений, на деле приводят к формированию невротиков, имеет под собой серьезные основания. Во-вторых, охота за периферийной сексуальностью, так же как и борьба с детскими извращениями, ведет лишь к укреплению перверсий и тем самым к деформации тела. Раньше содомия, гомосексуализм, зоо-филияит. п.практиковалисьвособыхусловияхказармы,тюрьмы,войны и т. п., при этом само сексуальное наслаждение оставалось обычным, а различались лишь способы его получения; теперь же извращенная сексуальность затрагивает феноменологию телесности и может иметь место в условиях нормальных, даже супружеских, отношений. "' Делез Ж., Гватари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М., 1990. 119 Foucault М. Der Wffle zum Wissen. S. 40-50. Scientia Sexualis 227 В-третьих, медицинофикация сексуальных отклонений, проявляющаяся прежде всего в их кодификации и классификации (гомосексуалисты, эксгибиционисты, фетишисты, садисты, мазохисты, авто-мо-носексуалисты и т. д. и т. п.), устанавливает порядок там, где его раньше не было. Создается дискурс, продуцирующий теоретические модели и имеющий специальные операциональные правила, связывающие индивидуальную, сексуальность с теми или иными теоретически сконструированными образцами извращений. Медицинское просвещение приводит к подгонке индивидов под сконструированные модели, к интенсификации дремавших ранее зон тела. В этом отчетливо видна тенденция цивилизации конструировать новое сексуальное тело и овладевать им путем контроля за наслаждением, что позволяет власти создавать новую реальность и угнетать ее. Если посмотреть в целом на результаты сексуальной революции, то они выглядят весьма удручающе. Научная и художественная литература, эротические видеофильмы привлекают взор к запретному, чтобы потом интенсивнее включались механизмы морального осуждения, чтобы подростки и взрослые почувствовали стыд и ощутили вину. Этот традиционный механизм рационализации чувственности на основе самодисциплины и самоконтроля оказался деформированным современным государством, которое переступает пределы своей компетенции и стремится закрепиться во всех сферахжизнедеятельности. Эротическое чувство специально интенсифицируется и извращается, а власть на этом фоне угрожает скандалом и разоблачением. Начиная с XIX в. число играющих в эту игру постоянно увеличивается, в нее втягиваются дети и родители, ученики и учителя, больные и врачи. Таким образом, медицинский контроль за сексуальностью, отслеживающий ее непродуктивные формы, создает новый механизм взаимозависимости власти и наслаждения. Он уже не ограничивается контролем за парным супружеским сексом, нарушения которого преследуются законом. В обществе имеют место разнообразные циркулирующие формы сексуальности: буржуазный дом полон слуг, родственников, знакомых, социальная структура вырывает мужчин и женщин из домашних связей, — работа, образование, лечение, развлечение происходят вне дома. Все эти отношения приобретают эротическую окраску, складывается сеть заграждений: родители и слуги заняты контролем мастурбации; школьные педагоги и врачи — советами и консультациями, продуцирующими «здоровый секс». — 207 —
|