|
Однако морфологическое сходство с высшими млекопитающи-1 ми и особенно человекообразными обезьянами обескураживало мыс-1 лителей и вероятно поэтому столь рано и столь остро встал вопрос о I признаках, отличающих человека от животного. Человек отличается! прямохождением, наличием руки, умением изготавливать орудия тру-1 да, речью, а также внутренним своеобразием: только он испытывает! стыд, создает культуру, помнит прошлое, умеет смеяться и плакать, | знает о своей смертности и т. п. Вместе с тем, некоторые из перечис- i ляемых признаков можно найти и у животных: птицы ходят на двух ; ногах, пчелы пользуются языком танца, чтобы сообщить о нахожде- .| Пиальность природы человека 119 нии медоносов, муравьи образуют сообщество, не уступающее по сложности организации человеческому. Кроме того, дистанция между человеком и животным несимметрична: различие между инфузорией и шимпанзе не меньше, а может быть больше, чем различие между обезьяной и человеком. Очевидно, что различие человека и животного должно лежать в какой-то иной плоскости. Но тогда вообще исчезает основание для их сравнения. Следовательно, то странное упорство, которое ученые проявляли в сравнивании человека именно с животным, не объясняется наличием «объективных» различий. Оно вызвано ценностными предпочтениями и жизненными ориентациями. Некоторые философы и, в частности еще Платон, пытались противостоять обыденной установке и считали, что различение человека и животного во многом связано с различениями благородных и низших сословий в обществе. Между тем, именно от Платона и берет свое начало дуалистическое определение человека как зоологического существа (двуногое без перьев) и как носителя разума. Правда, Платон не исключает переселения душ и в томслучае, если человек при жизни недостаточно использовал потенции разума, его душа может воплотиться в животном. По-иному описывает человека Аристотель. Целостную душу он разделяет на множество духовных способностей, высшей и бессмертной среди которых он считает разум — чуждый природе и сближающий человека с божествами. Аристотелево учение развивает резкое деление материи и формы, ставит человека на вершину иерархии живых существ. Моральный пафос в описании человека, преобладающий у христианских мыслителей, только в XVII веке ослабляется сначала у Линнея, а потом у Дарвина. Однако и Линней не освободился от предпосылок старой антропологии, так как характеризовал человека не только по физическим, но и по духовным признакам. Как homo sapiens человек образует вершину лестницы живых существ. — 107 —
|