|
О музыке, об услуженье в залах, О всех подарках для больших и малых, О пышности Тезеевых хором, О том, как разместились за столом, Какая дама всех красой затмила Иль пеньем, пляской, или говорила Про жар любви чувствительнее всех, И сколько было соколиных вех, И сколько псов лежало под столом,— Ни слова вам я не скажу о том[435] большей частью протекает в общем парадном зале (только в наиболее богатых замках он устраивается на верхнем этаже, тогда нижний служит местом жизни и столовой для замковых людей и гостей). Здесь, на виду у всех, правят суд, держат совет, трапезничают, справляют праздники, «крутят» нескончаемые куртуазные «романы», скучают… Лишь небольшое возвышение, на котором стоят стулья сеньора и его супруги, отделяют их от общего собрания. Знаменитые «суды любви» Алиеноры Аквитанской проходят здесь же, в огромном парадном помещении замка аквитанских герцогов в Пуатье, способном вместить не одну сотню заинтересованных зрителей. Меняется только обстановка: расставляются столы, скамьи, на ночь все это выносится прочь, чтобы на их месте поставить кровати для одних, и кинуть на пол простые тюки с соломой — для других. Долгое время все, включая слуг, проводят ночь в том же одном на всех зале. Впрочем, и слуги большей частью — все те же дети благородных вассалов, которые отдаются на воспитание сеньору: в его доме они должны проходить школу светской жизни, из пажей (валетов) становиться оруженосцами, из оруженосцев — рыцарями. Спящих разделяли только занавески или ширмы, гораздо реже — деревянные перегородки. Долгое время и супружеская чета владельца замка спит здесь же, в дальнем конце зала, за возвышением. О жизни в коммунальных условиях феодального замка многое говорят размеры помещений: площадь зала Вестминстерского дворца, построенного в XI-XII вв., составляет 1440 кв. м. (длина — 72, ширина — 20 м.); большой зал дворца в Сите в Париже — и того больше: 70 м. в длину и 27 в ширину[436]. Только в XII веке статус сеньора подчеркивается появлением личных покоев, к его концу — раздельных с супругой. Но и покои владельца замка сводятся лишь к спальне, которая служит не столько личным пространством, сколько комнатой для приемов, да скромной гардеробной. Еще позднее свои покои появляются у старшего сына и его супруги. «Типовая» планировка замков и этого времени показывает, что отъединенной от постороннего присутствия и чужих взглядов территории, на которой своим кругом могла бы собраться и проводить совместный досуг собственно семья феодала, не существует. К тому же и весь набор мебели в тех помещениях, которые есть, сводится, не считая сундуков для одежд, к большой кровати и паре табуретов, иначе говоря, бытовые удобства, которым надлежит обустроить совместный досуг, тоже отсутствуют. К слову, даже в спальной комнате владельца замка, дворца полной приватности нет, что, впрочем, понятно. Это род присутственного места: здесь вершится протокольное, то есть, как правило, свидетельствуемое доверенными лицами (остающимися, разумеется, за дверью), зачатие наследников. Здесь же сеньор дает аудиенции. Отправление супружеских обязанностей — далеко не регулярно; ложе нередко делится совсем с другими женщинами. К слову, и женщины находят утешение на стороне. Та же Алиенора Аквитанская, обвинялась французским королем, ее первым мужем в супружеской неверности, затем, став королевой Англии, вела войну со вторым, поэтому говорить о близких отношениях едва ли приходится. О супружеской жизни ульрихов лихтенштейнских, феодалов более низкого ранга, здесь уже говорилось. — 229 —
|