|
И все же свободная крестьянская семья продолжает оставаться таким же патриархальным образованием, как и та феодальная структура, из которой она начинает выделяяться в качестве самостоятельной единицы. Да, уже вассальная зависимость крестьянина поднимает статус виллана по сравнению с сервом,— в частности, и как главы семейства. Пусть в какой-то степени он продолжает оставаться младшим членом сеньориального «дома», однако черта отчуждения становится все отчетливей. В то же время, в силу общего принципа, члены его собственного остаются за пределами юрисдикции феодала. Что касается товарно-денежных отношений, то они окончательно закрепляют за свободным крестьянином не только его независимость от прежнего сеньора, но и исключительную власть над членами своей семьи. Последняя обусловлена прежде всего тем, что только он продолжает оставаться носителем информационной базы натурального домового хозяйства и одновременно единственным субъектом новых (правовых и товарно-денежных) отношений с миром. Именно эти составляющие статуса делают виллана не просто отцом семейства, но таким же патриархальным домовладыкой, как и его сеньор. Так что здесь перед нами просто предельный уровень дробления патриархального феодального «дома». Тем не менее это вносит свой вклад в общую эволюцию. Предельный уровень дробления феодального «дома» создает у самого основания сословной пирамиды предпосылки окончательного расшатывания древних устоев. Вот только их реализация требует дополнительных условий, которые возникают на более фундаментальном уровне. О них будет сказано ниже Город. Свою специфику имеет городская семья. Долгое время и она строится по древнему типу, включая в свой состав, кроме мастера, его жены и детей, престарелых родителей, обедневших или одиноких родственников, а также подмастерьев, учеников, прислугу. И, разумеется, все то, что обставляет их общий быт. Словом, она объединяет не только тех, кто связан родством, но и чужих друг другу людей, объединяемых ремеслом или общностью домашних работ, и те же «вещи». Все они подчиняются единому хозяйственному ритму общего «дома», работают на его процветание и питаются за одним столом. Вознаграждение, которое получают чужие, большей частью ограничивается предоставлением крыши, стола, необходимой одежды и утвари, и практически не отличается от содержания, положенного обычному домочадцу. Это не заработная плата, и оно почти никогда не фиксируется на бумаге. Нередко подмастерье женится на дочери мастера. Или, принимая дело после его смерти, — на его вдове, при этом он принимает на себя и покровительство всем остальным членам «дома». К слову, цеховые уставы нередко прямо предписывают вдове, унаследовавшей мастерскую мужа, чтобы она вышла замуж за старшего подмастерья. — 226 —
|