|
Но если для собирания духовных богатств достаточно трудов самого человека, то любая передача материальных ценностей в другие руки немыслима без переключения известных социальных контактов на нового их обладателя. Это вытекает уже из того, что вторые никогда не сводятся к одним «вещам», но всегда включают в себя человеческий потенциал, без которого их функционирование невозможно. В Средние века, как, впрочем, и сегодня, сюда входят и исполнители сопряженных функций, и собственные вассалы, и род зависимой от ее обладателя «клиентелы» (второе и третье не всегда одно и то же). Это переключение не происходит автоматически с изменением записи в регистрационных книгах; нужно приложить немалый труд, чтобы выстроить со всеми новые отношения; не случайно даже короли и президенты получают полную свободу действий в пределах своих полномочий отнюдь не сразу, но только после того, что в обиходе называется консолидацией власти. Кроме того, это и вся совокупность социальных связей (не только с формальными) гарантами ее сохранности, т.е. лицами (не исключая коррумпированных чиновников и рэкетиров) и учреждениями. Вне таких связей любая собственность быстро теряет свою легитимность, другими словами, перестает быть ею. Понятно, что передать таким образом понятый статус всем своим наследникам невозможно. Подобная передача предполагает одновременно и дробление имуществ, и глубокую перестройку системы социальных контактов собственника. Дробление же собственности и вытекающая отсюда перестройка социальных контактов — это всегда умаление первой и понижение второго. Именно это обстоятельство рождает майорат, т.е. систему наследования, при которой, как говорят словари, имущество переходит «нераздельно, в целом своем составе, к одному лицу по принципу старшинства в роде или семье»[329]. Нам же, в связи со сказанным, остается добавить к имуществу, упоминаемому в словарных статьях, всю совокупность подлежащих переключению на новый «терминал» социальных отношений. Словом, нельзя видеть в первопричинах майората исключительно экономический фактор — нежелание дробить родовые наделы. Да, такое дробление препятствует развитию производительных сил общества, но ни в древнюю эпоху, ни в античности, ни в Средние века никто всерьез не задумывался над перспективами экономического роста. Над сознанием человека господствовали совсем другие материи. В первую очередь сохранность социальной структуры как целого — а с нею и своего места в ней, ибо только устойчивость и стабильность первой в состоянии обеспечить неприкосновенность второго. Имущественные потери и тогда влекли за собой снижение статуса, но сохранение позиции в социальной структуре оставляло возможность восстановить положение. Примером может служить обычный для средних веков выкуп из плена. Напротив, даже значительное приращение собственности без «обрастания» социальными связями ничуть не способствовало восхождению по ступеням социальной иерархии. Этим обстоятельством объяснялось хорошо известное из литературных памятников положение любого еврея-ростовщика. — 168 —
|