|
1 Цит. по: Гесиод. Работы и дни. М, 1927 С 11-26 (пер В. Вересаева). Знай же, что две существуют различных Эриды на свете, А не одна лишь всего. С одобреньем отнесся б разумный К первой. Другая достойна упреков. И духом различны" Эта — свирепые войны и злую вражду вызывает, Грозная Люди не любят ее. Лишь по воле бессмертных Чтут они против желанья тяжелую эту Эриду. Первая раньше второй рождена многосумрачной Ночью; Между корнями земли поместил ее кормчий всевышний, Зевс, в эфире живущий, и более сделал полезной; Эта способна принудить к труду и ленивого даже; Видит ленивец, что рядом другой близ него богатеет. Станет и сам торопиться с насадками, с севом, с устройством Дома. Сосед соревнует соседу [2], который к богатству Сердцем стремится. Вот эта Эрида для смертных полезна. Зависть питает гончар к гончару и к плотнику плотник, Нищему нищий, певцу же певец соревнует усердно. 2 Эта фраза может быть понята буквально: «ревнует соседа сосед» (dzeloi de te geitona geiton). Предложенную Гесиодом идею о связи между завистью и соревновательностью через три с половиной столетия развил Аристотель, заметив, что поскольку «люди соперничают со своими противниками в бою. соперниками в любви и вообще с теми, кто домогается того же [чего они], то необходимо они завидуют всего больше этим лицам, почему и говорится «и гончар [завидует] гончару» [3]. В борьбе же с «завистью злорадной и злоязычной» Гесиод апеллирует к Айдос и Немесису — персонифицированным стыду и совести. Позднее на этой основе греками будет развита новая фундаментальная теория. 3 Аристотель Риторика//Античные риторики С. 94. «ЗАВИСТЬ БОГОВ» «Давно среди смертных живет молва, будто бедою чревато счастье и умереть не дано ему, пока невзгодой не разродится» — так формулирует идею о божественной зависти Эсхил (Агамемнон, 749 — 752) [1]. 1 Эсхил. Трагедии. М., 1978. С. 209. В форме доморального представления (оборонительная магия) вера людей в «зависть» сверхъестественного начала ко всякому человеческому счастью и успеху, пожалуй, присуща всем примитивным культурам. В виде многочисленных пережитков она сохранилась и до наших дней (магические действия, чтобы «не сглазить»). В развитых цивилизациях Востока эти представления обретают моральную форму, что нашло свой отклик в известной притче Соломона: «Двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, присы-тившись, я не отрекся Тебя и не сказал: «кто Господь?» и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (30: 7 — 9). Но лишь в греческой мысли идея о «зависти богов» приобретает вид стройной этико-теологической системы, особенно у трагиков, у Пиндара и Геродота. Но начать все же хотелось бы с эпоса. — 91 —
|