|
1 Ярхо В. Н. Художественное мышление Эсхила: традиции и новаторство// Язык и культура античного мира. Л., 1977. С. 4. Наиболее отчетливо это представление прослеживается в «Агамемноне» Эсхила. Введенные в трагедийный сюжет кровавая месть и родовое проклятие служат Эсхилу не столько рефлексией первобытной моральности, сколько для подчинения новому канону божественной справедливости. «Зависть богов», которая, кстати, и у Эсхила продолжает оставаться анонимной, хотя и можно предположить в качестве ее субъекта самого Зевса, выступает в роли заслуженного отмщения в каждом конкретном случае нарушения справедливости и гармонии. В уста хора трагик вкладывает следующие слова: И тот, кто счастья не по заслугам Вкусил однажды, — повержен в прах, Унижен, сломлен, подавлен, смят. Безвестность жалкая — вот удел Того, кто славы чрезмерный груз Поднять отважился высоко... (Агамемнон, 469-474) [2] 2 Эсхил. Трагедии. С. 199. Именно благодаря прямому и неукоснительному действию божественная зависть, несмотря на ее искусственно архаизированную форму, наводит еще больший ужас на смертных. Показательна в этом смысле сцена приезда Агамемнона домой, в которой Эсхил пером тонкого психолога строит каркас нравственно-психологического конфликта, нагнетает атмосферу трагедийности. Клитемнестра устраивает не по-царски сверхпышный прием покорителю Трои Агамемнону и предлагает ему войти во дворец по пурпурному ковру. Опасаясь «людского осуждения» и «зависти богов», Агамемнон, терзаемый сомнениями, не знает, как ему поступить. Клитемнестра: Я полагаю, что вполне заслужена Хвала такая. Зависть прочь! Немало нам Страдать пришлось. Итак, о повелитель мой, Сойди же с колесницы, но на землю ты Ногой, поправшей Трою, не ступай, прошу! Что медлите, рабыни? Вам приказано Устлать коврами путь. Так поспешите же, Царю дорогу проложите пурпурную! Пусть Справедливость в дом такой введет его. Какого и не чаял... Агамемнон: Не нужно, всем на зависть, стлать мне под ноги Ковры. Такие почести к лицу богам. А я ведь только смертный, и по пурпуру Без страха и сомнения мне нельзя шагать. Пусть не как бога чтут меня — как воина. Клитемнестра: Ах, не противься моему желанию... Так не страшись людского осуждения. Агамемнон: Молва народа — это сила грозная. Клитемнестра: Лишь тем, кто жалок, люди не завидуют. Кто счастлив, тот позволит победить себя. Уступчив будешь — выйдешь победителем. Агамемнон: Ну, что же, коль так желаешь, отвяжите мне Скорее обувь, ног моих прислужницу, И пусть не смотрят на меня завистливо — 95 —
|