|
По механизму формирования и функционирования ревность мало чем отличается от зависти. Она также начинается с сомнения (к примеру, в чьей-то верности) и, превратившись в мучительную недоверчивость, становится слепой и страстной. Зависть и ревность противоположны своим предметам: первая всегда является досадой и огорчением по поводу чужого успеха или благосостояния; вторая стремится к сохранению того, что уже имеется у субъекта. Не случайно поэтому современные синонимические словари противопоставляют зависть и ревность по направленности страсти, соответственно «к себе» и «от себя». У Ларошфуко это отличие выражено предельно четко: «Ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших ближних» [1]. 1 Ларошфуко Ф. де. Максимы и моральные размышления. С. 8. В чем же заключаются основной тезис зависти и главное условие ее формирования? В своем эссе о феномене зависти Аристотель проводит разграничительную черту между теми, кому завидуют, и теми, кому не завидуют. Зависть среди равных — вот определяющая социологическая идея Аристотеля. Впервые эта мысль прозвучала в «Одиссее» Гомера. Повествуя о прибытии Одиссея на Итаку в обличье бедного странника, Гомер сталкивает его с известным на острове бедняком, воспринявшим приход героя как покушение на его жизненно важное и «монопольное» право жить подаянием. Мрачно взглянув исподлобья, сказал Одиссеи благородный: «Ты сумасброд, я не делаю зла никому здесь; и сколько б Там кто ни подал тебе, я не стану завидовать; оба Можем на этом пороге сидеть мы просторно; нет нужды Спор заводить нам...» [2] 2 Гомер Одиссея. М., 1982. С. 223. Эта мысль получила свое дальнейшее развитие у Гесиода и Геродота. Гак, в одном из отрывков из «Истории» Геродота повествуется о том, как путем голосования пытались решить, кто же из эллинов в греко-персидскую войну совершил самый выдающийся подвиг. «Прибыв на Истм, военачальники получили у алтаря Посейдона вотивные камешки, чтобы избрать того, кто получит первую и вторую награду Тогда каждый из них положил камешки себе, считая себя самым достойным. Вторую же награду большинство присудило Фемистоклу. Итак, каждый военачальник получил по одному голосу, Фемистокл же далеко превзошел всех по числу голосов, поданных за вторую награду. Из зависти эллины не пожелали присудить [Фемистоклу первую награду] и, не приняв никакого решения, возвратились каждый к себе домой» [3]. — 86 —
|