|
Завершает «диалектику» мегарцев Стильпон. В своем анализе мышления он сближается с Антисфеном, вводя вслед за ним утверждение, что «нельзя высказывать о предмете нечто от него отличное. Нельзя, следовательно, сказать «человек добр» или «человек есть полководец», но только: «человек есть человек, добрый есть добрый, полководец есть полководец» (цит. по: 156, 2, ч. 1, 273). Почти повторив Антисфена, Стильпон имеет в виду, однако, нечто иное. Если принять интерпретацию взглядов Стильпона Гегелем, для чего имеются определен- 233 "ные основания20, то окажется, что в то время, как киник отвергает всеобщее в пользу единичного, мегарик утверждает существование всеобщего за счет единичного. По Диогену Лаэрцию, Стильпон утверждал, что «говорящий «это человек» (anthropon einai) ничего не говорит, потому что он не говорит о том или об этом человеке. Ибо почему [он будет говорить] скорее об этом, чем о том? Стало быть, [он имеет в виду] и не этого» (Диог. Л. II 119). Еще более четко прослеживается этот смысл в рассуждении Стильпона о капусте: «Это не капуста, что здесь показывают, ибо капуста (как родовое понятие.— А. Б.) существовала уже тысячелетия; следовательно, это не капуста» (там же). Гегель справедливо обращает далее внимание на комментарий Симплиция к «Физике» Аристотеля, где говорится: «Так как так называемые мегарики принимали в качестве бесспорных предпосылок, что то, определения чего различны, само так же различно и что различные отделены друг от друга, то они, по-видимому, доказывали, что каждая вещь отделена от самой себя. Следовательно, так как занимающийся мусическим искусством Сократ представляет собой другое определение, чем белый Сократ, то Сократ отделен от самого себя» (цит. по: 24, 10, 105). Иными словами, свойства вещи являются ее общими определениями, и каждое из них фиксируется как нечто самостоятельное. Следовательно, по Стильпону, «всеобщие определения в их раздельности одни только и являются истинно реальными, а индивидуум представляет собой нераздельное единство различных идей» (там же), а следовательно, не истинен. Эти рассуждения Стильпона, сопоставленные с позицией Антисфена, показывают, что диалектика единичного, особенного и всеобщего, являющаяся здесь действительным предметом рассмотрения, низводится до противоположения единичного и всеобщего, причем то одна, то другая сторона отвергается как несуществующая в реальности. С полным правом можно применить здесь слова В. И. Ленина о том, что все это—«приемы постановки вопросов, как бы пробные системы», выражение того факта, что «подошли к ней греческие философы, но не сладили с ней, с диалектикой...» (см. 3, 29, 326). В то же время это непосредственный' подход к диалектике Платона и к тому итогу развития античной философии, который подвел в своих трудах Аристотель. — 178 —
|