|
Думается, истинен второй вариант: в «мнении» единое благо, тождественное с сущим вообще, носит многие имена, на деле же оно едино1Э. Иначе получается апория, возникающая при объяснении через сравнение (dia para-boles), о которой упоминает в связи с Евклидом Диоген Лаэрций. Она состоит в том, что если рассудительность и бог подобны, то мы имеем дело с подобием, а не с ними самими. Если же они не подобны, то сравнение невозможно (см. II 107). А ведь Евклид принимает тезис о невозможности противоречить применительно к благу: «Допустить же противоположное благу он считал невозможным, заявляя, что оно не существует» (II 106). И на- 19 В переводе М. Л Гаспарова это противоречие в свидетельствах Диогена снято, поскольку в первом из них опущено «.. .он называл его ..». 22d зывать единое благо различными именами невозможно ибо это ведет к противоречиям. Сближая киников и мегариков, А. Ф. Лосев утверждает, что они «вместо философии и эстетики занимались только словоблудием с полным игнорированием того, что нормально свойственно нормальному человеческому сознанию и мышлению» (59, 120). Никак нельзя согласиться с этим выводом маститого ученого! Если следовать ему, то окажется, что ориентация на то, что «нормально свойственно нормальному человеческому сознанию и мышлению», вполне достаточна для логического анализа мышления. Но это глубокая ошибка, и развитие логики за последнее столетие показало, какие логические (и диалектические) проблемы стоят за «словоблудием» мегариков. Следуя Н. И. Стяжкину (82, 61—69; 78, 22—26), отметим следующие стороны логического учения мегариков. (1) Более абстрактное, по сравнению с аристотелевским, понимание логического следования, сводящееся к рассмотрению антецендента импликации не только как члена конъюнкции двух связанных по содержанию посылок, но и как произвольного высказывания. Это учение, разработанное главным образом Филоном из Мегары (IV в. до н. э.), наметило истолкование импликации как функции истинности составляющих, принятое ныне в классическом пропозициональном исчислении. (2) Анализ связки «есть», приводящий к различению эквивалентности и принадлежности признака. (3) Логические проблемы модальности, и в первую очередь возможности. (4) Анализ парадоксов. Н. И. Стяжкин правильно отмечает, что дискуссии, развернувшиеся в мегарской, а затем и в стоической логике по этим вопросам, «не получили широкого резонанса в античном мире» (82, 69). Однако представляется, что этот факт связан не только (а возможно, и не столько) с тем, что «логические расхождения зачастую напрасно связывались с соответствующими онтологическими различиями» (там же), сколько с негативными по большей части результатами «диалектики» мегариков. Хотя в настоящее время можно восстановить средствами современной формальной логики системы Диодора Кроноса или Филона из Мегары (см. 82, 65—69), вряд ли кто-нибудь из исследователей может предположить у них более чем возможность такой системы. — 174 —
|