|
Еще один пример - роман Набокова "Бледное пламя". Здесь имеется поэма Шейда и комментарий к ней, который пишет друг Шейда преподаватель литературы Кинбот. Постепенно из этого комментария 69 выясняется, что Кинбот является королем в изгнании некой вымышленной страны Зембли, и вся поэма - не что иное, как комментарий к его (Кинбота) жизни в качестве короля. При этом остается так и не ясным, является ли Кинбот параноиком, вычитывающим из поэмы то, чего там нет, подобно тому, как при бреде отношения параноики вычитывают из газет события, связанные, по их мнению, с ними, или действительно его жизнь зашифрована в поэме - паранойяльная и шизоидная версии оказываются равноправными. Третий пример "Хазарский словарь" Павича, в центре которого факт принятия хазарами новой веры - православной, исламской или иудейской. Причем православные источники словаря утверждают, что хазары приняли православие, исламские - что ислам, а иудейские - что иудаизм. "Истина где-то рядом". Вообще не случайно, что последний великий роман XX века написан на тему истории. Кризис истории как знания о прошлом времени - одна из характерных черт культуры второй половины XX века, постмодернистской культуры. (В первой половине XX века тоже был кризис исторического, который преодолевался путем шизоидно-ананкастических циклических историософских построений О. Шпенглера, Н. Бердяева и А. Дж. Тойнби.) Сам Павич в предисловии к "Хазарскому словарю" пишет следующее: "Издатель второго издания "Хазарского словаря" полностью отдает себе отчет, что данные Даубманнуса, то есть материалы XVII века, полностью недостоверны, они в максимально возможной мере построены на легендах, представляют собой нечто вроде бреда во сне (курсив мой. - В. Р.) и спутаны сетями заблуждений различной давности". Отсюда популярные в конце XX века квазисторические построения, которые вскрывают якобы фальсифицированные целые огромные пласты истории прошлого, как мы видим это в работах А. Т. Фоменко (см. новейшую ожесточенную полемику с этими взглядами со стороны традиционных ученых в книге [История и антиистория 2000]). Здесь истерическая установка - заменить прошлое - сочетается с шизоидной установкой: прошлое и так уже давно заменили с определенной целью. Более умеренный вариант антиистории предложил в свое время Л. Н. Гумилев в книге "Поиски вымышленного царства" [Гумилев 1994]. Я полагаю, что в принципе метаисторические построения Даниила Андреева в "Розе мира" тоже являются плодом культурного шизотипического (в данном случае шизофренического) сознания XX века. — 59 —
|