|
В этом смысле эпилептоидное время чрезвычайно персоналистично, связано с великими историческим личностями. Недаром тонко чувствующий эту проблематику М. Е. Салтыков-Щедрин заканчивает "Историю одного города" в тот момент, когда погиб последний глуповский градоначальник Угрюм-Бурчеев, не сумевший повернуть реку времени вспять, словами: "История прекратила течение свое". 5. ПАРАНОЙЯЛЬНОЕ И ШИЗОФРЕНИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ В той мере, в какой паранойя существует как самостоятельная болезнь, а не стадия развития шизофрении, можно сказать, что восприятие времени здесь сводится к нулю. Даже не обсессивно-компульсивное повторение - становления нет вообще, нет и самой идеи хоть какого-то изменения, течения, движения по времени. Происходит это из-за необычайной стойкости аффекта у параноиков [Блейлер 2001] или, по выражению К. Леонграда, "застревания" параноиков на одном аффекте [Леонгард 1979], чуждых всякому движению и становлению. Развиваться и повторяться здесь решительно нечему, все сведено к одной точке -сверхценной идее или центральной идее паранойяльного бреда. Время параноику просто не нужно - он живет вне его. Зато очень сильно развита сфера пространства. Параноик замечает все вокруг, хотя все свидетельствует об одном - об измене в случае бреда ревности, о том, что все обращают внимание на него при сенситивном бреде отношения, что все преследуют его при бреде преследования. Параноик никак не может опереться на время, но он очень сильно опирается на пространство. Чрезвычайно часто параноики убегают от преследователей, меняют место жительства или просто путешествуют, как Руссо, страдавший идеями преследования. 60 Хотя связь с редуцированным временем обсессивно-компульсивного расстройства несомненно существует. Бинсвангер в исследовании "случая Лолы" убедительно показал, как обсессия переходит в идею отношения и затем преследования [Бинсвангер 1999]. В тот момент, когда навязчивая идея перестает быть чуждой сознанию и тем самым превращается в сверхценную идею, время исчезает полностью. Если обсессивно-компульсивный человек еще пытается бороться за время, пусть даже путем попыток начать все сначала, при помощи "сизифова труда", параноику не нужно уже и это. Все сказанное служит доказательством гораздо большей семиотической насыщенности категории времени по сравнению с пространством. Так, семиотически богатые расстройства личности, прежде всего шизоиды и истерики, формируют богатые темпоральные концепции. У шизоида это семиотическое антиэнтропийное движение времени в противоположную сторону по сравнению с обыденным временем. У истерика это сложные подставные и симулятивные отрезки времени, соответствующие травматическим стигмам на их теле. И наоборот, асемиотический депрессивный человек воспринимает время лишь как обузу, а обсессивно-компульсивный, который оперирует по большей части двумя типами знаков -"благоприятно" или "неблагоприятно", доброе предзнаменование или дурное, можно или нельзя, - редуцирует время. Наконец параноик, все объекты вокруг которого семиотически сводятся к одному означающему - соответственно измене, отношению или преследованию - сводит время на нет. — 50 —
|