|
Заканчивая разговор об обсессивно-компульсивном времени и вспоминая анальные истоки обсессивно-компульсивного, мы не можем не процитировать шокирующе-биологизаторскую, но по-своему очень верную цитату из книги Фрица Перлза: "Наш образ мышления детерминирован нашей биологией. Ротовое отверстие находится спереди, а анальное сзади. Эти факты каким-то образом имеют отношение к тому, что мы собираемся есть или с чем встречаться, а также к тому, что мы оставляем позади и испражняем. Голод, несомненно, имеет какое-то отношение к будущему, а ипражнение - к прошлому" [Перлз 2000: 125]. Здесь противопоставление междуорально-депрессивным (бессмысленно текущие дни из прошлого вбудущее) и анально- компульсивным (невозможность выбратьсяиз прошлого, из "испражнений") получает дополнительнуюпсихоаналитически- 4. ПСИХАСТЕНИЧЕСКОЕ 57 И ЭПИЛЕПТОИДНОЕ ВРЕМЯ Психастеническое восприятие времени прежде всего противоположно истерическому и в чем-то похоже на обсессивно-компульсивное. Последнее понятно хотя бы потому, что разграничение психастенического и обсессивно-компульсивного характеров представляет собой проблему. Во многом тех, кого мы называем психастениками, "немцы" считают ананкастами и наоборот (о разграничении психастеников и ананкастов см. статью [Бурно 1974]). С ананкастами психастеников роднит склонность к повторению и зацикленности на прошлом (это же противопоставляет их истерикам, отрицающим или фальсифицирующим прошлое). Однако в отличие от ананкастов, психастеники привязаны к прошлому не навязчивой связью. Можно сказать, что они зависимы от прошлого и влюблены в него. Последний тезис проиллюстрируем примерами из психастенической поэзии Давида Самойлова, который всегда романтизирует и идеализирует прошлое, прежде всего время войны, которое совпало для него с временем молодости, поэтому он мучительно возращается к нему. Ср. знаменитое его стихоторение о поэтах, погибших на войне: Перебирая наши даты, Я возвращаюсь к тем ребятам, Что в сорок первом шли в солдаты И в гуманисты в сорок пятом. Я вспоминаю Павла, Мишу, Илью, Бориса, Николая. Ведь я и сам от них завишу, Того порою не желая. Они шумели пышным лесом. В них были вера и доверье, А их повыбило железом, — 48 —
|