|
1 кции слова, но раз они даны, то независимо от того, как мы толкуем связи, в свою очередь, экспрессивного и смыслового, они не оторваны от жизни языка в целом. Это ясно само собою для того, кто в содержание фонетики включит не только отвлеченную статику и отвлеченную классификацию звуковых «элементов», но, имея в виду их связные изменения, введет в нее также учение о паузах, акцентуации, эмфазе речи, тоне и т.п., цельные и живые речевые фонемы, где сама цельность уже не может быть безоговорочно оторвана от смысла. Фонетика, таким образом, становится на границе между лингвистикою и естественными науками. Подлинно запредельным для лингвистики останется то, что относится к ведению акустики и физиологии. Другою запредельною для лингвистики областью надо признать онтологию, как формальное учение о всяком предмете. Поскольку предмет не только пребывает, как идеально мыслимый или воображаемый предмет, но также существует в осуществлении вещного многообразия, у него есть свое мыслимое содержание, которое и переходит в смысл словесного его обозначения. Изучение этого перехода предполагает, следовательно, обращение, с одной стороны, к объективному (предметному) содержанию и его осуществляемое™ в реальных вещах, т.е. предполагает пограничную материальную область лингвистики семасиологию, и в качестве запредельных областей - историю культуры во всем ее объеме, как она открывается нам средствами филологии. С другой стороны и вместе с тем, перед нами открывается поле словесно-смысловых форм, организующее предмет и содержание в смысл. Проблему отношения этих форм к онтологическим мы оставим в стороне так же, как и проблему отношения форм фонетических к акустическим. Таким образом, с точки зрения традиционного деления сфер изучения языка остаются, как будто, еще только две области чистого языковедения: область форм «морфологических» и форм «синтаксических», куда надо присоединить и «стилистические» формы, безразлично, будем ли мы их понимать как формы только экспрессивные68 или как формы вместе с тем организующие, но субординированные логически-смысловым. Входить в подробности вопроса о взаимном отношении морфологии и синтаксиса здесь не место. В целях последующего достаточно ограничиться следующими замечаниями, отнюдь не предвосхищающими конечного разрешения вопроса. Некоторые опыты классификации форм морфологических и синтаксических обнаруживают в настоящее время неуменье, а иногда и нежеланье, различать одни формы °т других иначе, как по их применению или по «точке зрения» науч- — 320 —
|