Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Из сказанного видно, что образы как формы, творимые поэтом, -через воспроизведение моделей отношения имен и осмысленных форм - суть формы «искусственные». Поэтика как учение о них есть одна из проблем философии искусства. Всякая формально­

1

предметная дисциплина имеет необходимый коррелят в конкрет­ном и материальном учении философии о самом смысле, разви­вающемся по этим формам, или вообще о жизни и игре отражаю­щегося на гранях форм и преломляющегося через них сознания. История научного сознания есть история действительного осуще­ствления в науке одной из возможностей логического сознания вообще. Равным образом и из возможных форм творчества и ис­кусства действительно осуществленные имеют свою историю, как историю эстетического сознания. История эстетического сознания, наряду с историей научного сознания, входит во всеобъемлющую историю культурного творческого сознания вообще.

Из самого положения образа, как внутренней поэтической формы, таким образом, вытекает требование, чтобы образ был «согласован». Это есть прежде всего согласование, по общему онтологическому принципу тожества с самим собою. А затем также по общему онтоло­гическому принципу достаточного основания — почему именно такой, а не иной? - образ как отношение должен быть согласован со своими терминами. Но для этого оба термина отношения - логический смысл и фонетически-морфологический знак — каждый в себе должны быть каноничны. Их коррелятивные колебания есть динамика самого обра­за, который теперь также приобретает свою каноничность — «гармо­нию» - как в своем построении, так и в движении. Он должен быть готов к вопросу: как следует выразить данный смысл, чтобы восприя­тие его было эстетическим! и своим бытием он дает ответ на этот вопрос: вот как нужно видеть вещь, если хотите видеть ее эстетически!

Как мы уже говорили, эстетическое требование к обоим терминам образа как отношения - к морфеме и логической форме - было только отрицательным: не мешать. Ибо нарушение своего канона любым из этих терминов влекло за собою разрушение всего отношения. Для них допускалась только некоторая ограниченная вольность, и то при усло­вии, что всякое отступление от канона должно быть чем-нибудь ком­пенсировано эстетически. Нарушение логичности должно компенсиро­ваться удовлетворением цели, например, особого «подчеркивания», привлечения внимания, произведения «впечатления». Равным образом, «неясность», «новизна», «неточность» морфологически-синтаксических «знаков» должны искупаться способностью самих «дефектов речи» при­влекать к себе эстетическое внимание. Лишь бы при всех этих отступ­лениях не нарушался канон внутреннего образа, в общем весьма широ­кий и свободный в силу существенно присущей ему динамичности.