Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

10 Книга Б.Р. Виппера оказалась ласточкою, которая весны не сделала. См.: Виппер Б ? Проблема и развитие натюрморта. Казань. 1922.

1

прежде замкнутых частных и фамильных собраний, беспримерное пополнение старых общественных и государственных музеев, неоце­нимые реставрационные открытия, работы над восстановлением ар­хитектурных памятников, — все это остается материалом и побуждает к теоретической над ним работе. Разумеется, национальное самолю­бие — не причина для науки брать только свое и отказываться от чу­жого, но ведь также и национальное самоуничижение — не причина для науки предпочитать чужое. Но действительная причина для на­уки - осуществлять свой метод, лежащий вне всяких разграничений места и народа, на всяком материале, - а какой же материал к нам бли­же нашего собственного? И какое бы великое и мировое открытие ни сделал ученый, он заговорит, прежде всего, на языке и словами, по­нятными его ближайшим слушателям. И, конечно, это в интересах самой науки: и необходимое в ней распределение труда, и необходи­мое для нее участие в ней всех народов. Но это и в интересах государ­ственности: если экономическая и политическая ситуация заставляют нас провозгласить лозунг самостоятельной промышленности, то тем самым уже она энергично толкает нас в сторону изучения, на первом плане, собственных естественных богатств, но не в меньшей мере, надо думать, и культурных. Надо, поэтому, прежде всего, чтобы само наше общественно-культурное мнение признало ученую работу над соб­ственным материалом не только важною и полезною, но и насущно-необходимою, - больше того, надо, чтобы само общество потребова­ло этой работы от своих учеАых. Мы уже принялись за усиленное изучение своих естественных производительных сил, своих народно­стей, своих краеведческих особенностей, - но велико ли участие ис­кусствознания в наших этнографических, например, экспедициях или в том же краеведческом движении?

Есть другое преимущество в положении искусствознания у нас, которому мы также должного организационно-научного применения не нашли. «Искусствознание», как оно возникло в Германии, есть пря­мое продолжение «истории искусства», как истории одних изобрази­тельных искусств; расширение его до общей или синтетической науки об искусствах находится там по-прежнему в руках философов или философствующих искусствоведов, остающихся, однако, узкими спе­циалистами в изучении тех же изобразительных искусств или одного из других (мусических) искусств. По-видимому, именно вторжение в изучение искусства, с одной стороны, философов, а с другой, предста­вителей новых искусствоведении: театроведения, музыковедения, и пугает старых представителей;университетской науки. Мы же, может быть, и более «склонны» к обобщающим синтезам, и препятствий у нас к тому, - в виде «традиций», - меньше. Во всяком случае, как бы это