Юридическая педагогика

Тенденция привнесения религиозных ценностей в процесс фор­мирования правосознания граждан объясняется еще и тем, что цер­ковь стояла у истоков общей системы образования многих стран, например в Канаде, а первыми учителями были священники. В 1789 г. на деньги церкви было открыто первое высшее учебное заведение страны — Университет королевского колледжа (University of King's College) в Уинсоре (Новая Шотландия).

Зарубежные теоретики профессионального образования сотруд­ников правоохранительных органов также взяли на вооружение мно­гие религиозные нравственные начала: идеи, принципы, формы и методы воспитания. В правоохранительных органах западных стран существует институт капелланов, объединяющийся в МФПК (Меж­дународный форум полицейских капелланов).

В основе многих базовых педагогических понятий теории зару­бежной юридической педагогики, касающейся деятельности поли­ции, лежат аналогичные понятия военной педагогики[362]. Это родство объясняется историческими корнями полиции, чьи исторические корни связаны с армией. На это прямо указывает военизированная милитаристская экипировка полицейских служб подавляющего боль­шинства стран мира, ранжирование званий, строевая, боевая и фи­зическая подготовка личного состава, дисциплина и субординация по армейскому типу, название отдельных «силовых» служб и под­разделений полиции: жандармерия[363] (имеется во Франции, Бельгии, Голландии, Италии, Испании, Португалии, Китае, Индии, Турции, всех странах Латинской Америки), карабинеры (Италия и Чили), военизированные отряды специального назначения (повсеместно), конная полиция (Франция, Бельгия, Канада, Германия и др.), по­лиция готовности (Германия), Вооруженная Народная полиция в Китае, Корпус Пехотной гвардии в Аргентине, Вооруженная поли­ция в Индии и др.

Развитие теории и практики юридической педагогики происходит под направляющим и определяющим воздействием законодательной политики стран в области судебной и правоохранительной деятель­ности. Ярким примером здесь служит применение правил Миранды в уголовном процессе США[364], суть которых заключается в праве по­дозреваемого хранить молчание на допросах до суда. Однако, как показывает двадцатилетняя практика применения правил Миранды, они разрушительно влияют на доверие граждан к закону, так как нередко не учитывают интересы жертв преступления[365]. Опыт зако­нодательного регулирования ряда зарубежных стран (США, Канады, Великобритании, Германии, Франции, Японии, Польши и др.) по­казывает, что там для сбора доказательств можно пользоваться ин­формацией, получаемой с помощью научно-технических средств — электронного наблюдения, прослушивания телефонных переговоров, видеозаписей и пр. Однако использование этих методов сложно с точки зрения баланса интересов частной жизни и потребностей пра­воохранительных органов. Кроме того, эти действия могут ском­прометировать процесс отправления правосудия в глазах общества[366], формируя у граждан законопослушание, основанное не на доверии, а на чувстве страха.